Иудино племя

Никита не стал говорить, что для него этот вопрос тоже весьма актуален. Оставшуюся часть пути ехали молча. Виктория обхватила себя руками и покачивалась в такт своим невеселым мыслям. А Никита думал о том, что если Валерий действительно не имеет к взрыву отношения, остаются двое. Алексей, который разбирается в проводке, и… Кирилл Федорович, что было бы совершенно неприятно.

                                               * * *

Проводка, проводка…

Погасший свет. Сосед, который вышел повозиться в щите… На даче, между прочим, тоже свет погас.

Никита вышел на площадку, открыл дверцу распределительного щита. Когда-то на ней висел замок, а ключи хранились в соседней квартире. Но соседа никогда не было дома, поэтому кто-то, желающий заглянуть в щит, просто перекусил дужку.

Никита пощелкал рычажками автомата. Свет в прихожей квартиры погас. Похоже, у соседей тоже, потому что из-за их дверей раздался возмущенный вопль. Он вернул все на место, закрыл щит и вернулся к себе.

Света уехала по своим делам. Он накормил Машу обедом и спросил, сможет ли она побыть пару часов одна.

- Я что, по-твоему, без вас и до туалета не доползу? – возмутилась девочка. – Я же не расслабленный какой-то.

- Почему расслабленный? – удивился Никита, застегивая куртку.

- Я твою книгу взяла почитать. Можно? – Маша показала Евангелие. – Там есть про расслабленного, который сам не мог сползти в бассейн с ангелом, чтобы вылечиться, и тогда его Иисус вылечил. Расслабленный - это паралитик, да?

- Да. А книгу читай. Если хочешь, я тебе ее вообще подарю.

- Вот спасибо. Ты иди, я дальше читать буду.

Сев в машину, Никита на пару минут задумался. Куда сначала?

Илью он застал у Кирилла Федоровича. Тесть был на работе, а Илья взял отпуск за свой счет. Видимо, его начальство думало, что он будет делать в квартире ремонт, но Илья уже который день не выходил из дома и беспробудно пил.

- Ты кто? – спросил он, открыв Никите дверь и глядя сквозь него мутными глазами. Лицо Ильи, мятое и опухшее, заросло неряшливой щетиной, сальные волосы сосульками свисали на глаза.

- Я Никита, муж Светы.

- Какой Светы? – Илья качнулся и икнул.

- Дочери Кирилла Федоровича.

- А-а… И чего?

- Войти можно? – Никита отодвинул Илью и прошел в прихожую, а оттуда в комнату, где стоял крепкий дух мужской раздевалки.

Насколько он помнил, у тестя всегда было чисто, как в операционной – и Света унаследовала от отца привычку искоренять в зародыше любой беспорядок. Но сейчас в комнате все было вверх дном. Напротив аккуратно заправленной тахты Кирилла Федоровича стояла раскладушка со скомканными простынями и смятой подушкой. На ковре валялись пахнущие мышиной норой носки, яблочные огрызки и несколько пивных бутылок. Стол был захламлен окурками, колбасными шкурками и хлебными корками. По центру красовалась недопитая бутылка водки.

- И чего? – повторил Илья, заходя в комнату вслед за Никитой.

- Ты мне вот что скажи, - Никита повернулся так резко, что Илья качнулся назад. – У тебя менты про проводку спрашивали?

- Про… водку? Про водку не спрашивали.

Сцепив зубы, Никита сгреб Илью за рубашку, полетели пуговицы. Он был ниже ростом, но крепче и намного сильнее. Илья жалобно пискнул, и его мутные глаза слегка просветлели.

- Спрашивали, - икнув, ответил он. – Не было ли чего… Проблем каких. А тебе зачем?

- Надо! – Никита сказал это так внушительно, что Илья поверил: действительно надо. – Так что, были проблемы?

- А я знаю? Я же не электрик.

- Ничего не искрило, свет не мигал, электроприборы сами не выключались? На кухне особенно?

- Да, вроде, нет.

- Ты говорил еще кому-нибудь, кроме Кирилла, что встречался с Викторией?

- Нет. А ты откуда?..

- От верблюда! – перебил Никита. – И не говори, если жить хочешь. Ну все, будь здоров.

Выйдя из дома, он сел в машину и поехал на Лермонтовский, где жил Илья, решив при необходимости выдавать себя за частного детектива. Детективных агентств развелось великое множество, корочки его риэлторской фирмы были красивого вишневого цвета, причем с одним только названием «Эксцельсиор» на обложке – а в руки их давать Никита никому не собирался.

На парадной металлической двери красовался кодовый замок. Зато черный ход гостеприимно разинул свой бездверный проем в подворотню. Никита вошел и огляделся. Запах гари еще чувствовался, но его уже перебивали обычные ароматы старых подъездов: кошек, плесени и еще чего-то противного.

Он поднялся по крутым, стоптанным по краям ступенькам на пятый этаж. На площадке вполне можно было бы играть в бадминтон. Если б она, конечно, не была такая закопченная. Свою дверь и кусочек площадки перед ней соседи оттерли, а квартира Ильи зияла тьмой, как и черный ход. Никакой милицейской печати не наблюдалось, поскольку некуда было ее прилепить – дверь то ли сгорела, то ли ее выбило.

Замка на распределительном щите не было.