Иуды и простаки

На столе стакан не допит,
Век не дожит, мир забыт…

Вот и Аксёнов туп в принципе на такой именно манер, а уж сколько тут гениальности, сами видите. Он одержим, прежде всего, идеями антисоветизма, коммунофобии, русоненавистничества, а также блуда без границ, и ничто другое его не интересует.

Например, отродясь не прослужив в армии ни дня, ни разу не понюхав пороху, имея весьма смутное представление об истории всей Второй мировой войны и, в частности, Великой Отечественной, он в своей «Саге» задался целью в антисоветском духе «обозреть феерию (!), известную в истории под названием Вторая мировая война» (кн. 2, с. 7). Феерия от слова «фея». Какое реченьеце сыскал кудесник русского языка! Война для него — феерия с участием безносой феи и хоровода 50 миллионов ее жертв. А послевоенная «холодная война», начатая Западом, это для него «новая человеческая забава». Все-то ему в мировой истории весело и забавно. Совершенно как Эдварду Радзинскому, собрату. А борьба за мир это не что иное, как «жульничество», в котором принимали активное участие «какие-нибудь жолио кюри», а также «продавшиеся с потрохами Фадеев, Сурков, Полевой, Симонов и, увы, Илья…». Даже не решается назвать Эренбурга: как же-с, ведь соплеменник, а продался советской власти с потрохами.

Такова тупость по-аксёновски. Это похуже глухоты языковой. В телесериале сия гваделупщина воспроизводится бережно, старательно и благоговейно. Откуда, с чего Барщевскому быть сообразительней, образованней и деликатней Аксенова? Одна ж порода свихнувшихся на антисоветчине.

Приведу пока только ещё один уж очень характерный примерчик заморской тупости, связанной с войной. Персонаж эпопеи академик Градов идет в Москве по улице Горького и видит на стене дома сатирический плакат «Окно ТАСС»:

На левой его половине грудастый наглый немец в каске грозно наступал на несчастных русских крестьян:

Днем сказал фашист крестьянам:
— Шапку с головы долой!

На правой же половине те же крестьяне саблей снимали с грудастого тела мордастую голову:

Ночью отдал партизанам
Каску вместе с головой!

И что же думает аксеновский академик? А вот: «Борис Никитич долго топтался и созерцал плакат. Неадекватность возмездия как-то неприятно его удивила. Все-таки ведь только шапку снять требовал, а поплатился головой». И воображение рисует ему ужасающую картину во всех медицинских подробностях: «Вчистую сразу, одним махом все мышцы, сосуды, связки и позвонки. Какова хирургия!» Академик возмущен, негодует, называет плакат «дурацкой пакостью», выражает уверенность, что у наших союзников англичан ничего подобного быть не может (кн. 2, с. 180–181).

Что это, как не одна из самых острых форм тупости? Словно колхозный бригадир потребовал от рядовых колхозников, чтобы они снимали шапку, а те в ответ хвать его саблей по шее… Но ведь на плакате внятно же сказано, что пришел фашист в каске, захватчик, поработитель, и ясно же любому, что он явился на нашу родную землю к этим крестьянам через море крови, через горы трупов и вот еще требует, чтобы покоренные ему кланялись, а они укокошили оккупанта и убийцу, т. е. всего-то лишь защитили себя. Ничего этого академик не соображает, его волнует проблема адекватности. Да, это самая настоящая тупость, замешанная на ненависти к родной стране, к своему народу и на холуйстве перед Западом. Могут сказать: «Но это же персонаж, а не автор!» Да, персонаж, но — самый главный в романе и самый любимый автором. Разве мог он сознательно представить его тупицей? Нет, конечно. Автор просто непроизвольно наделил любимого героя своим собственным интеллектом парии и своей ненавистью.

* * *

Итак, режиссёр Д. Барщевский поставил телесериал «Московская сага» «по мотивам» одноимённой трилогии В. Аксёнова. Каковы же основные мотивы трилогии? Их несколько.

Во-первых, мотив, тема самой Москвы. Как говорится, по определению. Второй мотив — Великая Отечественная война. Третий — Сталин. Четвёртый — репрессии. Пятый — еврейский мотив. Шестой — пронзительный мотив всеохватного блуда во всех его формах: в реальной, виртуальной, гомосексуальной и т. д. Да, таковы главные мотивы. Но все это еще и пронизано, как уже сказано, злобой, ненавистью, похабщиной и хамством. Тоже мотивчик.

Что ж, с Москвы и начнём. В фильме никакого образа столицы нет, а есть дом основных героев в Серебряном Бору, где обитало высокое начальство, «элита», ещё две-три московские квартиры, мельком — грязные улицы, по лужам которых шагают мобилизованные солдаты.