Иуды в Кремле. Как предали СССР и продали Россию

Современные обитатели Кремля усердно поливают расчленённую Державу мёртвой водой пустопорожних речей, но ни за что не отважатся брызнуть на неё живой водой нового воссоединения и коллективизма.

В итоге социализм пал не в силу своей неспособности к эффективному развитию, не от природных болезней, а в результате внешнего и внутреннего заговора.

Социализм не умер, он был убит. А Советскую Россию у её народов украли.

Причём украли не только социальные гарантии, обеспеченные Советской властью и Конституцией СССР, но украли и то огромное материальное общественное достояние, ту общенародную собственность, которую объявили «бесхозной».

А ведь всё могло быть иначе, и в своё время на этот счёт выдвигались интересные идеи, не устаревшие по сей день и пригодные не только для России. Я имею в виду, в частности, предложения американского бизнесмена Джозефа Колба.

Об этом и ещё кое о чём читатель сейчас узнает.

Глава 14 Социалистический план бизнесмена Колба, или Ещё раз — почему пал социализм

Как раз в дни, предшествующие финалу трагедии СССР, который должен был стать прологом к новым трагедиям народов СССР, в № 8 журнала МИДа ещё СССР «Международная жизнь» за 1991 год была опубликована статья Джозефа Колба «Психологическое бремя советской приватизации». Её автор не относился к марксистам, он был старшим вице-президентом компании «Секьюрити пасифик-Сикор труп», действовавшей в сфере развития глобального бизнеса и маркетинга.

Если бы идеи Колба были приняты в СССР в 1991 году как руководство к действию, то в СССР вряд ли смогли бы пойти все те разрушительные процессы, которые реально определили дальнейший кризис. Безусловно, именно поэтому идеи американского бизнесмена в 1991 году не могли быть приняты в разваливаемом СССР как реальный государственный и общественный план. Но план этот был любопытный, с хорошим потенциалом, и знать о нём надо.

Вот что предлагал Колб в 1991 году:

«Основная часть собственности в Советском Союзе принадлежит народу (выделение курсивом везде моё. — С. К.), то есть обезличенному государству. Управление этой собственностью возложено на отдельных лиц, которые распоряжаются этой собственностью от имени народа, но в значительной степени подотчётны союзным министерствам. Поскольку основная часть собственности создавалась общими усилиями народа в течение 74 лет, то право собственности можно сделать индивидуальным и передать каждому гражданину Советского Союза».

Колб сообщал, что в формировании его идеи приватизации «помогли встречи в Москве и Ленинграде, включая встречи в Министерстве финансов СССР, Министерстве финансов России, Московской международной бирже, а также встречи с вице-мэром Ленинграда и сотрудниками Ленинградской биржи»…

По плану Колба каждый из жителей СССР с 1 сентября 1991 года должен был получить индивидуальный сертификат на собственность с указанием причитающейся доли общенациональной собственности с пятью гарантиями (долгосрочными правами): акции его предприятия, вклады во взаимные инвестиционные фонды и т. п. При этом сертификат капиталовложений в национальное богатство (СКНБ) составлял бы для граждан в возрасте: до 7 лет — 150 тысяч рублей; 7…14 лет — 300 тысяч рублей; 15…18 лет — 500 тысяч рублей; 19…20 лет — 600 тысяч рублей, 21… 56 лет — 1 миллион рублей, старше 56 лет — 500 тысяч рублей. В ценах 1991 года! Нынешний переводной коэффициент можно принять равным примерно 150 и никак не ниже 100.

Колб признавался:

«В развитие этой идеи можно написать целую книгу. Дело в том, что в истории практически нет прецедентов справедливой и эффективной передачи права собственности в таких масштабах, в каких это существует в СССР…»

Итак, как видим, американский бизнесмен был готов сделать каждую среднюю советскую семью обладательницей собственности на два с лишним миллиона рублей в ценах начала 1991 года, или не менее чем на двести миллионов рублей (!!!) в ценах 2011 года. И к тому были реальные возможности, обеспеченные всем тогдашним достоянием СССР.

Во всех странах мира класс собственников формировался столетиями, в тяжелейших и для имущих, и для неимущих социальных битвах, а в СССР он мог возникнуть почти мгновенно, фактически — в одночасье. Причём — в объёме всего общества!