Юг без севера (Истории похороненной жизни)

- Я раньше дома грабил. Это неплохо. Мне бы хороший партнер не помешал.

- Ладно, я уже почти на все согласен. Достали меня бобы на воде, недельные пончики, миссии, лекции о Боге, храп...

- Наша проблема - в том, как добраться туда, где можно будет поработать, - сказал Билл.

- У меня есть пара баксов.

- Хорошо, встречаемся в полночь. Карандаш есть?

- Нет.

- Подожди. Я сейчас у них попрошу.

Билл вернулся с огрызком. Взял салфетку и что-то нацарапал на ней.

- Садишься на автобус до Беверли-Хиллз и просишь водителя высадить тебя вот здесь. Затем идешь два квартала на север. Я буду там тебя ждать. Доберешься?

- Доберусь.

- Жена, дети есть? - спросил Билл.

- Были, - ответил Гарри.

Той ночью было холодно. Гарри слез с автобуса и прошел два квартала на север.

Темень стояла просто непроглядная. Билл стоял и курил самокрутку. Причем, не на виду стоял, а в тени большого куста.

- Привет, Билл.

- Привет, Гарри. Готов начать новую прибыльную карьеру?

- Готов.

- Отлично. Я эти места уже разведал. Мне кажется, нашел хороший дом. Вдалеке от остальных. От него просто воняет бабками. Боишься?

- Нет. Не боюсь.

- Прекрасно. Не суетись и пошли за мной.

Гарри пошел за Биллом по тротуару - квартала полтора, затем Билл резко свернул между кустами на широкую лужайку. Они подошли к дому сзади двухэтажная громадина. Билл остановился у заднего окна. Разрезал ножом сетку и прислушался.

Тишина стояла как на кладбище. Билл отцепил раму с сеткой и приподнял ее.

Возился с ней он долго. Гарри уже начал думать: Господи. Связался с любителем. С каким-то психом связался. Тут окно открылось, и Билл забрался внутрь. Гарри видел, как елозила в темноте его задница, пока он втискивался в окно. Это смешно, подумал он. Неужели мужики этим занимаются?

- Залезай, - прошептал Билл изнутри.

Гарри залез. Там действительно воняло деньгами и мебельной полировкой.

- Господи, Билл. Вот теперь мне страшно. В этом нет никакого смысла.

- Не ори так сильно. Ты ведь не хочешь больше бобов на воде, так?

- Так.

- Значит, будь мужчиной.

Гарри стоял рядом, пока Билл медленно выдвигал ящики и набивал чем-то карманы.

Похоже, что они попали в столовую. Билл совал в карманы ложки, ножи и вилки.

Как мы сможем что-то за них получить? - думал Гарри.

Билл распихивал столовое серебро по карманам куртки. Затем уронил нож. Пол был твердый, без ковра, и звон прозвучал отчетливо и громко.

- Кто там?

Билл и Гарри не ответили.

- Я сказал: кто там?

- В чем дело, Сеймур? - раздался голос девушки.

- Мне что-то послышалось. Меня что-то разбудило.

- Ох, да спи ты.

- Нет. Я что-то слышал.

До Гарри донесся скрип кровати, потом - мужские шаги. Человек открыл дверь и теперь стоял вместе с ними в столовой. Он был в пижаме, молодой, лет 26-27, с козлиной бородкой и длинными волосами.

- Ладно, пидарасы, что вы делаете в моем доме?

Билл повернулся к Гарри:

- Иди в спальню. Там может быть телефон. Проследи, чтобы она никуда не звонила.

А с этим я разберусь.

Гарри направился к спальне, отыскал дверь, зашел, увидел там молодую блондинку лет 23-х, длинные волосы, в роскошной ночнушке, груди болтаются. Рядом на тумбочке стоял телефон, но она никуда не звонила. Она сидела на постели и в ужасе прижимала запястье к губам.

- Не ори, - сказал ей Гарри, - а то убью.

Он стоял и смотрел на нее сверху вниз, думал о своей жене - та никогда не была такой. Гарри прошиб пот, закружилась голова. Они смотрели друг на друга.

Гарри сел на край постели.

- Оставь мою жену в покое, или я тебя убью! - произнес молодой человек. Билл только что завел его в спальню. Он завернул парню руку за спину, держа нож у позвоночника.

- Никто ничего твоей жене не сделает, паря. Только скажи нам, где лежат твои вонючие башли, и мы уйдем.

- Я же сказал вам, все, что у меня есть, - в бумажнике.

Билл завернул ему руку чуть круче и вонзил нож чуть глубже. Парень поморщился.

- Цацки, - сказал Билл. - Отведи меня к цацкам.

- Наверху...

- Ладно. Веди меня наверх!

Гарри проводил их взглядом. Потом продолжал разглядывать девушку, а та продолжала смотреть на него. Синие глаза, зрачки переполнены страхом.

- Не ори, - сказал он ей, - а не то убью, честное слово, убью!

Ее губы задрожали. Они были бледно-розового оттенка, и тут его рот сомкнулся на них. Он колол ее щетиной, обдавал вонью, гнилью, а она белая, нежно-белая, нежная - дрожала. Он держал ее голову в ладонях. Потом оторвался и заглянул ей в глаза.

- Ты блядь, - сказал он, - проклятая блядь! - И поцеловал снова, жестче. Вместе они рухнули на постель. Он дергал ногами, скидывая башмаки, прижимая ее. Затем стал стаскивать штаны, выбираться из них, все время удерживая и целуя ее. - Блядь, блядь чертова...

- Ох Нет! Господи Боже мой, Нет! Не трогайте жену, сволочи!

Гарри не слышал, как они вернулись. Парень испустил вой. Затем Гарри услышал какое-то клокотание. Он вытащил и оглянулся. Парень лежал на полу с перерезанным горлом; кровь ритмично била на паркет.

- Ты его убил! - произнес Гарри.

- Он орал.

- Его можно было и не убивать.

- Его жену можно было и не насиловать.

- Я ее не насиловал, а ты его убил.

Тут начала орать она. Гарри зажал ей рот ладонью.