Юг там, где солнце

Конечно, на сей раз я проявил больше гуманизма, чем с теми жлобами в подвале. Всё-таки те пытали мальчишку, а эти служаки всего лишь следовали уставу. А устав, он и в Африке устав.

Нескольких тычков по нервным центрам оказалось достаточно, чтобы всерьёз успокоить полицейское воинство. Да, с такими, как я, они до сих пор не сталкивались. Мысленно пожелав ребятам и впредь не пересекаться с нашими специалистами, я оглядел помещение. Вроде бы всё прилично, не считая, конечно, разбросанных по полу тел. Ну ничего, очухаются.

— Вот так, старший капрал, — повернулся я к остолбеневшему Синюхину. — Не надо было мне мешать. Не лезь, куда не понимаешь. У нашей службы своя специфика.

— Я… Я подам рапорт, — просипел тот, крысиным взглядом уставившись мне в лицо.

— Это обязательно. Только после. А пока, — перегнулся я через барьер, к телефону, — я устраню еще и сей фактор.

Ножа не было, но не такая уж это прочная штука — телефонный шнур. Поднатужившись, я оборвал провод и завязал один из концов узлом булинь.

— Управление Защиты Веры считает любые звонки с этого аппарата нецелесообразными, — сообщил я остолбеневшему дежурному. — По крайней мере, в течение суток. Далее вас известят.

Синюхин булькнул было слюной, но сдержался, промолчал. Сейчас мне было и впрямь жаль его. Ведь именно он в результате окажется крайним. Дежурный…

— Подследственный Званцев, на выход, — кивнул я оторопевшему Мишке. — Руки за спину, голова опущена. В темпе.

И, следом за Мишкой, я вышел из отделения в душную, прянно-полынную ночь, в разом нахлынувшую тьму.

— А куда теперь? — повернул ко мне Мишка недоумённое лицо.

— Спроси чего-нибудь полегче, — хмыкнул я. — Ты город лучше знаешь, как отсюда быстрее выйти на Заполянское шоссе?

Кажется, Мишка, в отличие от меня, что-то понял. Лиловый свет фонаря падал на его тоненькую фигуру, и не было в ней уже той тоскливой обречённости, как четвертью часа раньше, в промозглой камере. Или на ржаном поле — полчаса ли назад, век ли — я не знал, да и смешными казались эти привычные слова: расстояния, сроки, сон, явь…

— Пойдёмте, я покажу, — потянул он меня за локоть. — Сперва по проспекту, потом можно дворами на Воронова выйти, оттуда уже близко…

И мы пошли.

Кажется, это всё-таки было сном. Ну как ещё объяснить, что взрослый, вроде бы не самый глупый поручик Управления кинулся среди ночи в полицейский участок, устроил там самый настоящий погром, а главное — увёл арестованного оккультиста? Кстати, куда увёл? Хотелось бы знать… Ладно, сейчас главное — выйти из города, хотя по большому счёту нет никакой разницы, где нас заловят — на пустынном по ночному времени шоссе или здесь, в центре спящего города, которому недолго уже осталось пребывать в безмятежности — взбудораженная полиция, точно вонзившаяся в тело заноза, поднимет эту огромную заспанную тушу, и тогда охота начнётся по всем правилам.

Я знал эти правила. Дороги перекрыть — минутное дело, достаточно связаться с постами ГАИ в радиусе ста километров — для надёжности. В Мишкином доме, на Заполынной, устроить пост. То же — у Никитича. Сигнализировать в область. Та, естественно, поднимет Столицу. Часа через три уже поисковые группы начнут прочёсывать окрестные леса. Да и что толку прятаться в лесу — рано или поздно всё же придётся выходить на какую-нибудь дорогу. В близлежащие деревни не сунешься — туда первым делом будут высланы патрули.

И вскоре нас аккуратно возьмут за шкирятник. Дело получится громкое — ещё бы, сотрудник Управления перешёл на вражескую сторону. Может, он и раньше работал и направо и налево? Кстати, один ли он такой? Не окопалась ли в столичном УЗВ группировка? Это надо раскрутить как следует… Бедный мой начальник. Вот уж на чью лысину повалятся все шишки. Сан Михалыч, конечно, так просто не сдастся. Будет пробивать версию, что я попал в гипнотическую зависимость от мощного оккультиста. Из Управления меня в этом случае, разумеется, вышибут без разговоров. Ну ладно, устроюсь куда-нибудь. Может, и впрямь радиомонтажником? Паяльник бы ещё держать научиться… А вот Мишка… Совсем иной уровень получается. Тут уж о спецмонастыре можно только мечтать. Пожизненное заключение ему обеспечено, если не чего похуже. И что с того, что ребёнок? У нас умеют всё сделать по-тихому. В интересах веры.

Правда, скорее всего начальника аккуратно заткнут. И моим делом займется Четвёртый департамент. Значит — ихний изолятор. В общем-то, тот же гроб, лишь немногим более просторный.

Ну почему, зачем затеял я эту глупость? И почему никак не могу проснуться? А куда проснёшься, если пробирающаяся лопухами кошка, потрескавшийся асфальт под ногами, кое-где изливающие тусклый свет фонари — это всё наяву? Глухие, едва различимые во тьме глыбы домов, какие-то бесконечные заборы, отдалённый собачий лай — нет, всё это было на самом деле. Как и худенькая Мишкина фигурка рядом.

— Сейчас уже выйдем на шоссе, — шепнул он, потянувшись к моему уху. — А дальше куда?