Юг в огне

- Погиб, товарищ Ворошилов, - вздохнул Рюмшин. - Разве ж он один только... Многие погибли. Сейчас вот перед нашим уходом сюда контрразведчики разгромили нашу подпольную типографию... Арестовали многих подпольных работников... Товарища Елену арестовали тоже...

- Кто это? - осведомился Ворошилов.

- Руководительница подпольной организации была Клара Боркова. Вместо Журычева мы ее выбрали... Боевая женщина, стойкая большевичка.

- Значит, вы нас хотите поддержать? - спросил Ворошилов. - Поднимете восстание?

- Беспременно, товарищ Ворошилов, - твердо сказал Рюмшин. - Уже все подготовлено, рабочие вооружились, ждут сигнала...

Начштаба торжествующе взглянул на Буденного, потом перевел взгляд на Ворошилова.

- Вы говорили, товарищ командующий, о резервах, - весело сказал он. Вот вам они. Это, пожалуй, похлеще всяких резервов будет.

Ворошилов спросил у Рюмшина:

- А сколько рабочих может принять участие в восстании?

- Все выступят, - сказал старый рабочий.

- "Все" меня не устраивает, - сказал Ворошилов. - "Все" - это неопределенное слово. "Все" - это и десять, и сто, и тысяча человек... А вот скажите мне, сколько?

- Можно мне сказать? - попросил слова Виктор.

- Пожалуйста, молодой человек, - разрешил Ворошилов.

- Ростово-Нахичеванский подпольный большевистский комитет, - сказал Виктор, - рассчитывает на выступление около пяти тысяч человек.

- Вы в этом уверены?

- Я в этом убежден, товарищ Ворошилов.

- Как же не уверены, - заговорил снова Рюмшин. - Уверены так же, как в самих себе... Рабочие слово свое сдержат. Не для насмешки ж нас сюда, к вам, послали. С какими трудностями мы сюда пробирались.

- А как вы через фронт белых прошли? - спросил Ворошилов.

- Восемьдесят человек нас шло, - стал рассказывать Рюмшин. - Все с оружием. Но прошли благополучно, один только раненый... Застава белых нас обстреляла...

- Дело очень серьезное, - сказал Ворошилов. - Один решить его я не могу. Подождите до вечера. Соберем Реввоенсовет армии, обсудим... А как вы будете возвращаться с нашим ответом в Ростов? Все восемьдесят человек снова пойдете или нет?

- Нет, - ответил Рюмшин. - Мы останемся пока с вами, а в Ростов с ответом пойдет вот товарищ Волков, - указал он на Виктора. - Ему поручено принести ответ... Дадим ему в помощь двух рабочих.

- Никодим! - крикнул Ворошилов. - Устрой товарищей на квартиру. До вечера! - попрощался он с рабочими. - Товарищи Буденный и Ермаков, останьтесь. Поговорим...

* * *

Но решить этот вопрос Ворошилову не удалось. В тот же день белогвардейцы повели ожесточенное наступление. О Ростове уже не приходилось думать. Надо было хотя бы пока что удержать занятые позиции.

XXVII

Солнце пробивалось сквозь черную тучу. На лугу паслось десятка полтора рыже-пестрых коров. Медленно переступая, они пощипывали молодую сочную траву, иногда задирая голову, призывно мычали. В чистом, влажном воздухе, то взмывая стрелой, то падая камнем, резвились, кувыркались звонкоголосые жаворонки. Тоненькое деревце с яркой листвой осыпала щебечущая, суетливо-жизнерадостная стая воробьев. Перескакивая с ветки на ветку на своих тоненьких ножках, подплясывая и трепыхая крылышками, маленькие забияки выводили свою несложную песню... Словно кем-то вдруг спугнутые, они срывались с деревца, с шумом исчезали и с таким же шумом возвращались.

В тумане сквозь мохнатую зелень левад и садов проступали белостенные казачьи курени небольшого хуторка. Перекликались петухи, слышался собачий лай. Кое-где над хатами уже вились к небу зеленоватые дымки печей...

Сазон Меркулов со своим напарником, горловским шахтером Кононом Незовибатько, лежал у речки в секрете, скрытом от вражеского глаза густыми прошлогодними бурыми камышами. Сазон мечтательно оглядывал пробуждавшийся перед его взором мир. В душе Сазон был поэт. Его волновала великолепная картина прекрасного раннего утра...

Как и полагалось по уставу, их с Незовибатько уже давно бы, еще до рассвета, должны снять с поста, но по каким-то непонятным причинам этого не делали. А потому Сазон с Кононом и продолжали молчаливо лежать, созерцая утренний пейзаж.

Иногда на искрящуюся в солнечных лучах поверхность воды всплывала крупная рыба и с шумом билась. Каскады радужных брызг рассыпались вокруг. Сазон молча восхищенными глазами взглядывал на Незовибатько и показывал руку по локоть, что означало размер ударившейся о воду рыбы...

Белые занимали позиции на правом берегу реки, лениво проносившей свои мутные воды мимо Сазона и Конона. Пока еще на позиции противника было тихо и покойно, видимо белые казаки еще зоревали. Но, когда солнце поднялось уже довольно высоко, стала пробуждаться жизнь и во вражеских окопах. Сазону было видно, как на противоположном берегу среди кустарников задымили дымки костров. Там стали появляться белогвардейцы. Подкравшись к речке, они торопливо черпали котелками воду и стремительно убегали назад, как сурки в норы, ныряли в свои окопы.