Юг в огне

- Урядник Свиридов. Он сорок четвертого полка.

- Слово предоставляется Свиридову! - объявил Подтелков. - Делегат сорок четвертого полка.

Твердо шагая, Свиридов подошел к трибуне, повернулся лицом к делегатам.

- Станишники-односумы, - начал он уверенно. - Дозвольте мне, что называется, напрямки с вами поговорить. Вот тут много уже выступало людей, и все это они зовут нас поднять оружье на генерала Каледина, сместить его с атаманского места и на место его, стало быть, выбрать какого-нибудь своего советского атамана...

- Не атамана, а советский революционный исполнительный комитет, поправил его Кривошлыков.

- А это все едино, - отмахнулся Свиридов. - А у меня мнение другое. До рвотины надоела нам война проклятая. Сколь уж мы с вами нагляделись на реки крови, пролитой на войне, сколько мы навидались трупов... Из души воротит, как вспомнишь об этом... А нас тут наталкивают, чтобы мы снова начали кровь проливать, генералов да офицеров своих били... Нет! Надоело нам все это дело. Хватит! Надобно замириться с атаманом Калединым да попросить, чтоб нас скорей по-домам распустили...

- Правильно! - отозвалось несколько голосов. Но большинство молчало, обдумывая сказанное Свиридовым.

От дверей к столу прошел чубатый казак и подал Подтелкову какую-то бумажку. Подтелков прочитал и, укоризненно покачав головой, отдал ее Востропятову. Все в президиуме прочитали принесенную казаком бумагу. Кривошлыков бурно вскочил со стула и, перебивая Свиридова, взволнованно крикнул:

- Товарищи фронтовики! Вот сейчас товарищ, выступая, сказал, что надо помириться с Калединым да спокойно разойтись по домам. И некоторые из вас его поддержали, кричат "правильно!" Нет, товарищи, неправильно это! Не имеем права мы разъезжаться по домам, пока не закончим начатого дела... Дай, Федор, телеграмму! - обернулся он к Подтелкову.

Тот подал ему бумажку, которую только что читали все в президиуме.

- Вот! - потряс ею над своей головой Кривошлыков. - Это телеграмма Каледина к командиру нашей дивизии. Казаки ее перехватили на телеграфе да принесли сюда... Каледин приказывает арестовать весь наш съезд... Вот так, товарищ урядник, - обернулся Кривошлыков к Свиридову. - Вы предлагаете помириться с Калединым, а он приказывает вас и ваших товарищей арестовать. Простите, что я вас прервал, продолжайте свою речь.

Сообщение Кривошлыкова вызвало возбуждение. Некоторые фронтовики, вскочив на парты, разгневанно размахивая руками, орали:

- Нас заарестовать?.. Да мы этому Каледину голову оторвем!..

- Пойдем побьем всех буржуев!..

- Веди, Подтелков, на Новочеркасск!..

Все еще стоя у трибуны, Свиридов пробовал что-то говорить, но его голос тонул в общем гаме. Он растерянно оглянулся и пошел на свое место.

- Тише! Тише! - успокаивая расходившиеся страсти, кричал Подтелков.

Понемногу голоса стали утихать.

- А ну, пропустите! - послышался в дверях басовитый голос. Казаки дали дорогу. Позванивая шпорами, в класс вошло пять офицеров. Впереди, прихрамывая, шел полнотелый, черноусый есаул. Делегаты притихли, выжидающе глядя на вошедших. Подтелков на всякий случай нащупал в кармане наган.

Подойдя к настороженно наблюдавшему за вошедшими офицерами президиуму, черноусый есаул вытянулся, приложив ладонь к папахе.

- Честь имею представиться, - прищелкнул он каблуком, - есаул Скворцов. В распоряжение комитета донского революционного казачества привел три эшелона казаков. Мои офицеры, преданные революции, - указал он на своих офицеров. Те, звякнув шпорами, козырнули.

- В подтверждение своих слов, - гудел есаул Скворцов, подавая Подтелкову пропуск, подписанный уполномоченным Совнаркома по Южному фронту, - пожалуйста, мой документ. А теперь, господин председатель, прошу дать мне слово.

- Пожалуйста, - разрешил Подтелков.

- Станичники, друзья, односумы, братья! - заговорил он, скинув шапку. - К вам я обращаюсь с приветом от имени ваших братьев, революционных казаков нашего полка. Я не знаю, что говорилось на вашем съезде, что вы решили делать. Казаки нашего полка уполномочили меня заявить вам о том, что все они единодушно считают нужным объявить войсковое правительство Каледина низложенным. Всю власть они предлагают передать в надежные руки революционного комитета, избранного революционным казачеством...

- Ура-а! - радостно воскликнул Подтелков. - Ура-а!

- Ура-а! - подхватил президиум, поднимаясь.

- Ура-а! - закричали многие делегаты, размахивая шапками.

Более осторожные из делегатов еще молчали и оглядывались. Но, видя, что все кричат, поддались всеобщему порыву, тоже закричали "ура".

Есаул Скворцов и его смущенно улыбавшиеся офицеры хлопали в ладоши.

Появление на съезде фронтовиков офицеров и взволнованная речь есаула Скворцова положили конец колебанию некоторых фронтовиков. Теперь почти все были полны решимости и единодушия бороться с калединской контрреволюцией.

Председателем революционного казачьего комитета был избран Подтелков, товарищем председателя - хорунжий Ермилов, секретарем - прапорщик Кривошлыков, членами - Лагутин, Головачев, Сверчков, Кудинов, Востропятов, Прохор Ермаков и ряд других фронтовиков.