Юг в огне

Присев на диван, Василий закурил.

- О чем это вы так оживленно беседовали? - спросил он.

- Да так просто, - нехотя сказал Виктор.

- Да не так просто, - усмехнулся Афанасьев, пуская причудливое кольцо дыма к потолку. - Я еще в коридоре услышал, вы о каких-то провокаторах говорили...

- Не знаю, как ты мог услышать, - пожал плечами Виктор. - Мы очень тихо разговаривали. - "Подслушивал, что ли?" - подумал он. Но тотчас же устыдился этой мысли.

- Понимаю, - обиженно проворчал Афанасьев. - Таишься от товарища.

- Да ты что, Вася? - вскрикнул Виктор. - Как ты мог допустить такую мысль? У меня от тебя тайн не бывает. Разве я могу от тебя что-нибудь скрывать? Мы, действительно, говорили о провокаторах... Я сказал, что вот мы готовили освобождение Журычева из тюрьмы, а какой-то провокатор провалил все это, и Журычева казнили...

- А какое ты право имеешь об этом рассказывать каждому? - холодно посмотрел на него Афанасьев. - Вот ты-то и есть провокатор.

- Каждому? - всплеснул руками Виктор. - Разве Марина "каждая"? Это ж моя невеста... Понимаешь, невеста!.. Она - мой друг, и разве я не могу быть с ней откровенен?.. Я ей верю, как самому себе, как верю тебе, или, скажем, Ивану Гавриловичу Семакову...

- Ах, вот какой ты, Виктор! - с горечью сказал Афанасьев. - Ты меня, твоего ближайшего друга, соратника по революционной работе, ставишь на одну доску с... этой барышней. Вы меня извините, Марина, - взглянул он на нее, - может быть, для вас это и оскорбительно слышать, но я привык всегда говорить правду... Обидно, Виктор, очень обидно... Вот как ты относишься к своим обязанностям подпольного работника, коммуниста... Ты на меня не обижайся, Виктор, хоть ты мне и близкий товарищ, но партия, подпольная наша парторганизация для меня дороже. Я не могу скрыть этого факта... Имей в виду, говорю тебе об этом как старший товарищ.

- Но, позволь, Вася, - растерянно проговорил Виктор. - Ведь я ж открылся человеку, которому вполне доверяю, который и сам готов нам помогать в подпольной работе...

- Вполне допускаю, что Марина надежный человек, - сказал Афанасьев. Но разве ты имел право посвящать ее в наши дела?.. Да еще без ведома подпольного комитета?

Виктор опустил голову, он понял, что Афанасьев прав. Он совершил большое преступление перед подпольной партийной организацией.

- Да, Вася, я виноват, - прошептал он.

Марина, видя Виктора таким подавленным, растерянным, заплакала.

- Но я ж не провокатор! - вскричала она. - Я честная девушка. То, что сказал мне Витя, умрет навсегда у меня здесь вот, - постучала она кулаком по груди. - Вы вот сами убедитесь, какая я... Я готова выполнять любую работу подпольной организации. Верьте мне, - умоляюще посмотрела она на Афанасьева.

Афанасьев пристально, словно только сейчас увидел, оглядел Марину.

- Я верю вам, - сказал он, улыбаясь. - Конечно, такие предательницами не бывают... Возможно, узнав вас ближе, я и сам вскоре вам все буду доверять... Хорошо, Витя, пусть этот разговор останется между нами... Я ничего не скажу подпольному комитету... Ты мне друг большой, не хочу тебе делать неприятности...

- Я сам скажу, - подняв голову, твердо произнес Виктор. - Спасибо тебе, Вася, ты мне правильно указал на мой проступок... Я виноват. Хоть я и очень люблю Марину и доверяю ей, но все же не должен был ей ничего открывать...

- Ну, и дурак будешь, что скажешь, - засмеялся Афанасьев. - Убедите его, глупого, чтобы этого не делал, - сказал он Марине.

- Вероятно, Виктор будет прав, если скажет, - произнесла Марина.

- А в какое положение вы меня тогда поставите? - возмутился Афанасьев. - Значит, я как коммунист должен донести?

- Твое право, Вася, - сказал мягко Виктор. - Делай, как тебе совесть подсказывает.

- Ну, мне совесть подсказывает, что сообщать не стоит, - рассмеялся Афанасьев. - Ведь это пустяк... Молчи и ты, Виктор. Так это и останется между нами.

Марина, подумав, сказала Виктору:

- А в самом деле, ничего особенного не произошло... Ведь ты тайну свою открыл мне, а я, ты знаешь, не болтлива. Под пытками никогда не выдам ни тебя, ни твоих товарищей... На этом давайте и покончим. Не говори об этом никому, Витя. Так лучше будет...

- Нет, я скажу.

- Упрямый же ты, Виктор, - укоризненно покачал головой Афанасьев. Сколько же тебя упрашивать?

- Ну, хорошо, - неопределенно ответил Виктор. - Посмотрим.

Все помолчали. Афанасьев, затушив папиросу, положил окурок в пепельницу и заглянул в окно.

- А какая весна замечательная! - сказал он. - Как только покроется степь травой, надо как-нибудь выбрать денек и поехать за город, устроить пикничок. Как вы на это смотрите, Марина?

- Не знаю, - ответила она, нерешительно взглянув на Виктора. - Думаю, что сейчас такое неспокойное время, что за городом на бандитов можно нарваться.

- Вполне возможно, - согласился Афанасьев. - Но мы можем и в городе пикничок устроить, в каком-нибудь ресторанчике... Как думаешь, Витя?

- С какой стати? - вздернул тот плечами.

- Да просто так. Девушку развлечем...

- Думаю, Марине это не доставит удовольствия.