Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века

Далее капитан Джакарты назначил голландского штурмана, с тем чтобы тот провел королевскую джонку в Японию. Этим капитан Джакарты показал свою справедливость. И я больше не буду посылать китайцев в Японию, ибо у меня теперь есть голландский штурман и артиллерист.

Но шкипер, писарь и остальная команда [сиамцы и малайцы], которые должны были плыть на джонке в 'Японию, не захотели и слышать о голландцах и вернулись обратно. А если бы я послал одних сиамцев, то произошло бы то же самое. Поскольку голландский штурман и рулевой знают дорогу [в Японию], то они довели бы судно до цели. Если же послать одних сиамцев и малайцев, то судно, и товары, и все, что на нем находится, погибнет, в чем я не сомневаюсь. А если я их [этих сиамских матросов] казню, то они будут мертвыми [только и всего]. А если я пошлю других сиамцев, они поступят так же.

Эти голландские штурманы и рулевой, которые сюда прибыли, знают, что джонка, которая вернулась, должна переждать этот муссон…

Далее, как сообщил Магомет Бакер, раб короля, посланный мною к королю Голконды, по прибытии в Масулипатам он получил большую помощь от англичан. Голландцы же [не только] не помогли королевскому рабу, но, напротив, отобрали у него слонов короля и его собственных и держали их у себя, в результате чего два слона сдохли.

После этого король Голконды [вмешался] и заставил вернуть слонов.

[В то же время] голландцы в Лигоре пользуются моим добрым расположением и покровительством; я разрешил им построить [там] факторию и торговать согласно обычаю. И если они мне на что-нибудь жалуются, я тотчас приказываю шабан-дару исправить положение дел.

И вот теперь голландцы задержали слонов короля, из которых двое сдохли. Цена же на них в тех отдаленных местах очень высока, что хорошо известно губернатору Джакарты. Поэтому пусть губернатор Джакарты напишет голландскому начальнику в Масулипатаме, чтобы он больше такого не делал.

…Далее, при отъезде Яна [ван Рейка] мы просили прислать хорошего писаря. И вот уже фактор Ян давно уехал, но до сих пор не прислали другого хорошего писаря, который бы жил в фактории. Кроме того, [мы] просили хорошего эмальера, и человека, который умеет отливать чугунные пушки, и человека, опытного во всех областях воинского искусства. И губернатор Джакарты обещал найти [таких людей], а также артиллериста, и послать их сюда, чтобы они жили в фактории с Энохом Поол-вутом. Если это будет сделано, губернатор Джакарты докажет свое доброе отношение ко мне.

Одновременно с этим я посылаю слона высотой 5 локтей и 4 пальца… в знак моей искренней доброжелательности по отношению к губернатору Джакарты с тем, чтобы все приезжающие и уезжающие [из Сиама] торговцы могли спокойно приезжать и уезжать, покупать и продавать.

Это письмо написано в четверг 14-го дня растущей луны одиннадцатого месяца в Год Змейки.

[101, 1665, с. 45–46].

69

Когда Лыанг Соррибани, капитан моего судна, посланного в Гоа, вместе с баталером Гон Рачасумалом (оба они королевские служащие) прибыли в Малакку, голландцы спросили их, куда они направляются. На это капитан ответил, что они идут из Сиама в Гоа и получили для этого пропуск от Эноха Поол-вута, и вручил пропуск малаккскому шабандару Яну Мезису, после чего шабандар сам прибыл на судно, подверг досмотру товары и потребовал уплатить 400 серебряных монет за право стоянки в порту. Когда же капитан отказался платить, его в течение многих дней удерживали в порту, но, наконец, шабандар сказал ему, что он в этот раз может не платить пошлину, но в будущем обязательно должен будет заплатить.

После этого корабль отплыл, и когда он проходил мимо Коломбо, где стояли три голландских корабля, эти корабли погнались за ним, обстреляли [сделав три залпа] и принудили его остановиться. Затем два голландских начальника с девятью матросами, вооруженные, поднялись на борт и подвергли капитана допросу. После ответа капитана, что они идут в Гоа и имеют пропуска от Эноха Поолвута и губернатора Малакки, и предъявления этих пропусков голландцы подвергли судно осмотру. При осмотре они нашли шесть мешков сахарного тростника, принадлежащих одному португальцу, и ящик с образцами [меди], относительно которого они спросили капитана, что это, но не поверили его объяснениям и разломали ящик. Убедившись в правоте капитана, они конфисковали только мешки с сахарным тростником, сославшись на то, что в голландском пропуске ничего о нем не говорится. Тогда капитан [Лыанг Соррибани] спросил имя голландского шкипера, и ему ответили, что шкипера зовут Корнелиус Крон, а писаря — Питер. Последний сказал, что, дабы избежать неприятностей, надо дать шкиперу какие-нибудь красивые вещи, и тогда он поможет. Тогда капитан дал шкиперу рулон красного сатина. После этого голландский шкипер привел сиамское судно в Басалор, где сахарный тростник был возвращен, но судно было задержано здесь еще на четыре дня.