Читаем Юго-Восточная Азия и экспансия Запада в XVII – начале XVIII века полностью

Крупные размеры приняла в XVII в. торговля с Китаем, имевшая к тому времени уже многовековую традицию. «Сиамский король имеет своих торговых представителей в Пегу, Аве, Чиангмае, Лангчане (Луангпхабанге. — Э. Б.) и на Коромандельском побережье, но особенно много — в Китае», — писал в 30-х годах XVII в. известный путешественник Мандельсло (цит. по [46, с. 42]). Китайский император, в свою очередь, держал в Сиаме четырех постоянных представителей из китайцев, знающих сиамский и другие языки, для облегчения дипломатических и торговых сношений. «Король (Сиама. — Э. Б.) и его брат, — писал примерно в это же время голландец ван Влит, — посылают каждый год корабли в Кантон… и другие районы Китая. Король пользуется этой привилегией по старинному договору с китайскими императорами» [264, с. 92].

Важную роль в развитии этой торговли сыграли китайские купцы и моряки, с давних пор обосновавшиеся в Сиаме. Сиамский торговый флот в значительной мере был укомплектован китайцами. В середине XVII в., в результате крестьянской войны и войны с маньчжурами в Китае, объем торговли уменьшился, однако все еще оставался значительным. В частности, Сиам поставлял свинец, селитру, порох и оружие китайскому национальному герою Чжэн Чэнгуну и его соратникам, которые, опираясь на Тайвань, боролись с маньчжурами и голландцами [216, т. II, с. 204].

Важна была для Сиама и его торговля с Индией, не только потому, что Индия представляла объемистый рынок как для местных сиамских продуктов (в частности, слоновой кости и слонов), так и для ввозившихся Сиамом японской меди и китайского фарфора, но и тем, что из Индии вывозились хлопчатобумажные ткани. Этот товар не только находил широкий сбыт внутри страны, но и реэкспортировался из Сиама в добрый десяток стран, принося большой доход. Определенная часть индийских ремесленников специально работала на сиамский рынок. «Ткани из Короманделя и Сурата, продающиеся в Аютии, выделываются и расписываются по сиамским модам», — отмечал ван Влит [264, с. 89].

Оживленная торговля велась также с соседними странами — Лаосом, Камбоджей, Северным и Южным Вьетнамом, Индонезией и даже с Филиппинами. Сиамские суда доходили дс порта Мокка на Красном море [46, с. 312–315, 331, 335; 247, с. 365].

В Сиаме в первой половине XVII в. была развита и внутренняя торговля. Я. Стрейс, посетивший Сиам в 1650 г., писал: «Торговля внутри страны дает пропитание сотне тысяч человек». Далее он приводит список, (неполный, разумеется) профессий ремесленников, работавших на рынок: «Плотники, корабельные мастера, кузнецы, ваятели, золотых и серебряных дел мастера, каменщики, златобиты, каменотесы, живописцы, граверы, ткачи, литейщики колоколов, медники, токари, обжигатели камня и извести, гончары, резчики по дереву, сундучных и ящичных дел мастера… несколько тысяч ювелиров и др.» [36, с. 67–68].

Наряду с давно обосновавшимися в Сиаме китайскими и индийскими купцами, связанными главным образом с внешней торговлей, появились и местные купцы, занятые преимущественно во внутренней торговле: «Купцы, торгующие съестными припасами и одеждой, — пишет Стрейс, — …странствуют из города в город, из деревни в деревню. Этой торговлей кормятся тысячи и живут все время в своих лодках или торговых судах» [36, с. 68]. Н. Жерве в своем «Описании Сиама» дополняет эту картину: «Большая часть народа занята торговлей, одни проводят все время, торгуя на реке, с женщинами и детьми, другие живут в городах, продавая в лавках в розницу товары, которые они приобрели оптом с прибывших судов» [127, с. 145].

В этот период отдельные районы страны начали специализироваться на производстве определенных продуктов. Так, Центральный район, долина нижнего и среднего Менама, специализировался на производстве риса; Северный район поставлял оленьи шкуры, сахар и воск; Западный район, долина Меклонга, — дерево сапан и соль; Юго-Восточный район, Малаккский полуостров, — олово, свинец, перец; Юго-Восточный район, у границы с Камбоджей, — корабельный лес, орлиное дерево, оленьи шкуры, благовонные смолы; плато Корат — железо; район Бангкока — фрукты [264, с. 67–69].

Столица Сиама Аютия, ставшая в XVI–XVII вв. крупнейшим центром международной торговли, по отзывам современников, по своим размерам превосходила Париж. Считалось, что в Аютии проживают представители 43 наций [82, с. 136, 149]. Подданным какого-либо иностранного государства предоставлялся особый квартал, или слобода, в которой они могли жить, следуя законам и обычаям своей страны, под управлением старейшины, выбранного из их числа, который вел дела с сиамскими чиновниками [127, с. 69; 161, т. II, с. 237]. В числе иностранцев, организованных таким образом, были англичане, арабы, армяне, бенгальцы, голландцы, голкондцы, камбоджийцы, китайцы, кохинхинцы, лао, макасарцы, малайцы, подданные Могольской империи, пегуанцы (моны), персы, португальцы, тонкинцы, турки, чамы (тямы), представители яванских народов, японцы [80, с. 123–130].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Взаимопомощь как фактор эволюции
Взаимопомощь как фактор эволюции

Труд известного теоретика и организатора анархизма Петра Алексеевича Кропоткина. После 1917 года печатался лишь фрагментарно в нескольких сборниках, в частности, в книге "Анархия".В области биологии идеи Кропоткина о взаимопомощи как факторе эволюции, об отсутствии внутривидовой борьбы представляли собой развитие одного из важных направлений дарвинизма. Свое учение о взаимной помощи и поддержке, об отсутствии внутривидовой борьбы Кропоткин перенес и на общественную жизнь. Наряду с этим он признавал, что как биологическая, так и социальная жизнь проникнута началом борьбы. Но социальная борьба плодотворна и прогрессивна только тогда, когда она помогает возникновению новых форм, основанных на принципах справедливости и солидарности. Сформулированный ученым закон взаимной помощи лег в основу его этического учения, которое он развил в своем незавершенном труде "Этика".

Петр Алексеевич Кропоткин

Культурология / Биология, биофизика, биохимия / Политика / Биология / Образование и наука
Антология исследований культуры. Символическое поле культуры
Антология исследований культуры. Символическое поле культуры

Антология составлена талантливым культурологом Л.А. Мостовой (3.02.1949–30.12.2000), внесшей свой вклад в развитие культурологии. Книга знакомит читателя с антропологической традицией изучения культуры, в ней представлены переводы оригинальных текстов Э. Уоллеса, Р. Линтона, А. Хэллоуэла, Г. Бейтсона, Л. Уайта, Б. Уорфа, Д. Аберле, А. Мартине, Р. Нидхэма, Дж. Гринберга, раскрывающие ключевые проблемы культурологии: понятие культуры, концепцию науки о культуре, типологию и динамику культуры и методы ее интерпретации, символическое поле культуры, личность в пространстве культуры, язык и культурная реальность, исследование мифологии и фольклора, сакральное в культуре.Широкий круг освещаемых в данном издании проблем способен обеспечить более высокий уровень культурологических исследований.Издание адресовано преподавателям, аспирантам, студентам, всем, интересующимся проблемами культуры.

Коллектив авторов , Любовь Александровна Мостова

Культурология