Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках

Главной целью внешней политики Гаджа Мады было восстановление индонезийской империи в тех границах, в которых она существовала при Кертанагаре. Решение этой задачи он начал исподволь подготавливать еще в последние годы правления Джайянагары. В 1325 г. Маджапахит впервые после отражения монголо-китайской агрессии устанавливает дипломатические сношения с Юаньским Китаем. С 1325 г. по 1328 г. посольства из Маджапахита в Пекин прибывают ежегодно [100, с. 234; 243, с. 49]. И, по-видимому, совсем не случайно первое из этих посольств возглавляет принц Адитьяварман, внук короля Малайю Мауливармана и сын родной тетки Джайянагары, принцессы Дара Джингги, привезенной в Маджапахит с Суматры в 1293 г. и выданной здесь замуж за яванского вельможу. В 20-х годах XIV в. Адитьяварман занимал уже важный пост при маджапахитском дворе. Посылая его во главе посольства в Китай, вероятно, имели в виду не только разведать намерения китайского правительства в отношении Суматры, но и: заявить притязания Маджапахита на этот остров, представив китайскому императору Адитьявармана в качестве законного претендента на трон Малайю.

Политический кризис в конце правления Джайянагары и необходимость укрепить позиции центральной власти на самой Яве несколько замедлили эту дипломатическую активность. К началу правления Трибхуваны на востоке Явы еще оставались два независимых портовых государства — Саденг и Кета, видимо, возникшие после падения государства Вирараджи в этом районе. В 1331 г. Гаджа Мада организовал поход, в результате которого эти государства были включены в состав Маджапахита [227, т. III, с. 54].

В следующем же, 1332 г. в Китай вновь направляется посольство во главе с Адитьяварманом. Очевидно, это была новая и последняя попытка добиться подчинения Малайю мирным путем благодаря императорскому указу, утверждающему Адитьявармана королем этого государства (возможно, велись переговоры о восстановлении сюзеренитета Маджапахита и над другими территориями, утраченными в 1293 г.). Попытка эта ке увенчалась успехом; вплоть до падения Юаньской династии маджапахитские послы не ездили в Китай [100, с. 234; 249, с. 49].

После этого Гаджа Мада, видимо, решает от дипломатических мер перейти к военным. Он, до сих пор стоявший как бы в тени, занимавший второстепенные должности, в 1334 г. официально принимает на себя пост первого министра Маджапахита и произносит на собрании вельмож свою знаменитую клятву. Как сообщает «Параратон», он заявил, что не будет пользоваться палапой[71] «до тех пор пока Нусантара (островной мир. — Э. Б.) не будет подчинена, пока Гурун, Серам, Танджунгпура, Хару, Паханг, Домпо, Бали, Сунда, Палембанг и Тумасик не будут подчинены…» [45, с. 481. План Гаджа Мады не встретил единодушного одобрения при дворе, однако он быстро подавил оппозицию. Как сообщает далее «Параратон», «…Кембар выразил сомнение в успехе предприятия Гаджа Мады… Баньяк тоже поносил его, а Джабунг Теревес и Лембу Петенг открыто рассмеялись. Гаджа Мада покинул собрание высших чиновников, он рассказал об этом супругу королевы, он был огорчен тем, что арья Тадах (бывший первый министр. — Э. Б.) тоже осмеял его. Кембар еще много сделал неправильного. Варак был убран с дороги, так же как и Кембар» [45, с. 48].

Подробная история завоевательных походов Гаджа Мады до нас не дошла. Но, вероятно, он сумел осуществить свой план в общих чертах. В поэме «Нагаракертагама», написанной всего через год после смерти Гаджа Мады, перечисляется 98 стран и областей, плативших дань Маджапахиту. Сюда входят, в частности, государства на Суматре — Малайю, Джамби, Палембанг, Сиак, Рокан, Кампар, Перлак, Самудра, Ламури (Аче), Лампунг, Барус и др.; на Калимантане — Танджунгпура, Капуас, Катинган и др.; в Малайе — Паханг, Лангкасука, Келантан, Тренгану, Кедах, Тумасик (Сингапур) и др.; острова к востоку от Явы — Бали, Сумбава, Бима, Серам, Ломбок, Южный Сулавеси (Макасар), Солор, Амбойна, Тернате, Тимор и даже часть Западного Ириана [227,т. IV, с. 30–34].

Некоторые гиперкритически настроенные западные историки считают, что все это поэтический вымысел, и что Маджапахит в середине XIV в. оставался в тех же границах, что и в начале века, однако их аргументация носит слишком общий характер и не может опровергнуть свидетельства источников. Конечно, власть Маджапахита над отдаленными районами могла иметь очень ограниченный характер и выражалась иногда только в присылке чисто символической дани[72] и координации внешней политики, но она позволила очистить все морские дороги архипелага от пиратства и ненормированного таможенного грабежа купцов мелкими властителями, что способствовало резкому подъему внутрирегиональной и межрегиональной торговли и экономическому расцвету Маджапахита.