Юго-Восточная Азия в XIII – XVI веках

Борясь с оппозицией феодалов, Хо Куи Ли продолжал разрабатывать позитивную программу переустройства государства. В 1392 г. он всерьез занялся вопросами идеологии и написал книгу «Минь дао» («Истинный путь») [34, с. 169]. До этого времени все официальные документы, исторические и философские работы писались на ханване — варианте древнекитайского языка веньяна. Только часть поэтов до этого времени пользовалась вьетнамской письменностью (тьыном, ном). Хо Куи Ли первый стал писать прозой на тьыноме и ввел эту письменность в государственный обиход. Это был важный шаг в развитии вьетнамского литературного языка. Вьетнамский историк Зыонг Минь писал по этому поводу: «Необходимо помнить, что до Хо Куи Ли титулованная и служилая знать изучала лишь ханван, преклонялась перед ним, рассматривала его как единственную письменность вьетнамского народа, разрешая пользоваться только им для преподавания в школах. В этих условиях Хо Куи Ли, личность, стоящая во главе феодального государства, пишет на номе стихи, переводит „Яо Дань“ из Шуцзин и Шицзин; разве это не попытка возвышения вьетнамской письменности? То, что Хан Тхюйен и Нгуен Ши Ко писали на номе стихи, достойно всяческого восхваления. Но разве можно сравнивать вклад Хо Куи Ли в распространение „тьынома“ с эпизодическими написаниями стихов… Смысл к значение деяний реформатора выходят далеко за рамки его времени. Потребовалось свыше 400 лет после его правления, чтобы у вьетнамского народа появился политический деятель Нгуен Хюэ, возглавлявший государство и осмелившийся издавать указы на „тьыноме“» (цит. по [34, с. 170]).

Книга Хо Куй Ли «Минь дао» формально была комментарием к основному конфуцианскому произведению «Луньюй». Но вьетнамский реформатор меньше всего стремился слепо следовать официальной идеологии современного ему Китая. Напротив, он хотел создать свой, самобытный вариант конфуцианства, вьетнамский по своему духу. Основателем этого учения он объявил не Конфуция, а мифического китайского царя Чжоу Гуна (возможно, потому, что Чжоу Гун был общим мифическим наследием китайцев и вьетнамцев). Самого же Конфуция Хо Куи Ли часто критиковал за некоторые поступки, расходившиеся с проповедовавшейся им моралью. Что касается неоконфуцианства, господствовавшего в современном Хо Куи Ли Китае, то к нему этот реформатор относился резко враждебно. Как пишет современный вьетнамский исследователь Чан Нгиа: «Хо Куй Ли указывал на сомнительные места в „Луньюе“ или насмехался над Хан Юем и сунскими конфуцианцами, называя их „в воровстве погрязшими“ и (мысли) „ворующими“» (цит. по [41, с. 57]).

Антикитайский характер деятельности конфуцианца Хо Куи Ли еще раз проявился в середине 90-х годов. В ответ на очередное требование Китая поставить 50 тыс. солдат, 50 слонов и 500 тыс. тхатей риса Хо Куй Ли послал в Китай только небольшое количество риса и вновь демонстративно подтвердил указ 1374 г. о запрещении носить китайскую одежду и держать китайские предметы роскоши. В 1396 г. он ввел новую парадную форму чиновников, чтобы она во всем отличалась от китайской [34, с. 134, 178].

Стихи Хо Куй Ли до нашего времени не сохранились. Но в них несомненно присутствовали гражданские мотивы, о которых мы можем судить по дошедшим до нас стихотворениям его единомышленников. Так, вьетнамский поэт Нгуен Фи Кхань, один из ближайших соратников Хо Куй Ли, писал:

Тысячи судеб людских с вожделением ждут одежды и риса.

А там чье-то золото, чья-то яшма громоздятся, словно гора…

(цит. по [41, с. 70]).

Другой поэт, Тю Дыонг Ань, живший во второй половине XIV в., писал с иронией в стихотворении «Надпись к картине, на которой нарисован король Мин-хуан, купающий коня»:

Скакун яшмовый цвет мчится во тьме во весь опор.

Вот его искупали, ведут к порогу, блистающему красным лаком.

Если бы заставить любить людей, как этого коня,

То разве страдал бы в язвах темный люд!

(цит. по [41, с. 70]).

Конечно, гуманизм реформаторской группы Хо Куй Ли был «гуманизмом по расчету». Голодному, обнищавшему крестьянству надо было дать землю и другие условия для нормального воспроизводства его хозяйства и создания прибавочного продукта для феодалов. Но в общеисторическом плане такую идеологию нельзя не признать прогрессивной.