Юго-Восток

О рукокрылах я решил не думать. Вроде как, если не думаешь, может, Факел сохранит, пронесет. Стал думать про Иголку. Про то, как встретимся и как можем вместе на Автобазу пойти, а там механики нам комнату дадут, может, батя потом и подобреет. А если механики не пустят, пока мы на Базаре поживем, а там Хасан за желчь заплатит, что-нибудь придумаем. Лишь бы Голова выздоровел, да самому бы не заболеть. Дык я крепкий, ничем не болею. Стал я у Спасителя просить, чтобы он рыжему не дал помереть. Нечестно так будет, если от холеры могильной помрет. Столько от рыжего пользы всем, столько машин всяких починил, вон даже паука-серва под ликтричество приспособил! Но такой уж закон для промзоны — карантин для всех един…

Сосны ровные кончились, бурелом пошел, да такой, что я едва небо различал. Дорожка еще маленько угадывалась, все хуже и хуже, прямо под ногами елочки всякие мелкие росли. Я то бежал, а то шел, кочки огибал, ямы неизвестно кем разрытые, сам башкой крутил. Птицы вроде тихо себя вели, пока не голосили, но темнело. Уж больно быстро темнело в лесу…

Иголка вроде говорила, на юге пасечники добрые, у них другой клан, может, к ним прибиться? А чо, работать я умею, если надо — и с пчелами подружусь, я их не боюсь. Могу туров разводить, могу свиней, да и на Пепле пригожусь. Они, конечно, скрытные, ешкин медь, пасечники то есть. Если мужик ихний бабу со стороны берет, так его отселяют, чтобы баба чужая тайны их не вызнала…

Озеро впереди заблестело. Обрадовался я, значит — правильно иду. В сторону северных колодцев, где вода чистая. Где мы с Иголкой встретиться уговорились. Вот и встретимся, ешкин медь.

Но радовался рано, дорога почти кончилась. Маленько еще гальку заметно было, но папоротник, зараза, все выше и выше, выше пояса, потом под ногами зачавкало. Сквозь болото не полез, охота мне после пиявок отдирать, ага. Стал слева обходить, огляделся — все, растаяла дорожка, сам теперь по себе.

Места вроде знакомые, мы когда-то с отцом в гости к пасечникам ходили, давно это было. То есть знакомое только озеро, а деревья так вымахали… ничего не помню. Вроде бы на той стороне камни стоят, белые такие. И сараи. Помню, что шли прямиком на камни, с нами человек десять патрульных было и трое инженеров, что ли. Шли-шли, потом раз — и заблудились. Ясное дело, я не понял, что мы заблудились, мальцом еще был. Взрослые-то сразу поняли, что кружат, но солнца не видать, дождь еще полил и засек в лесу нету. Встали на месте, как положено. Стали засеки делать, рядком пошли, круги все шире нарезая, пока озеро вновь не заблестело. Батя меня за руку держал, ага. Когда взад к воде выбрались, одного патрульного недосчитались. Так и не нашли, сгинул парень. Говорили после, вон та трясина, которую я сейчас краем обходил, она вроде как ползучая считалась, навроде Поля смерти, на месте не стоит. Не помню уже, долго ли под дождем тогда мокли, пасечники нас вывели, ага. Батя после мамане сказал тихонько, а я слышал, что, мол, по кругу мы полдня ходили. Вот тебе и Пасека, тихая да мирная…

Вдруг шоркнуло где-то наверху. Я штырь мигом правой перехватил, сам спиной к широкому дереву прилип, так надежнее спину-то прикрыть. Хотя тоже, смотря какое дерево. Но это вроде смирное попалось, не кусило.

Подождал маленько, дыхалку сдерживал. Солнышко почти село, в десяти шагах уже тени путались. Озеро справа осталось, там сыро и вроде как низинка, так что с пути я пока не сбился. Вон и дорожка взад объявилась, и следы нео на ней, часто тут шляются. Но тот, кого я слышал, был вовсе не обезьяном.

Рукокрыл, ешкин медь. Здоровый, сволочь, со среднего пса. Сложил крылья, повис на суку и следил. Вот накликал же я беду. У тварей этих повадки поганые, хотя наши с Пасеки еще довольно мирные считаются. А поганые они тем, что если уж кого выбрали порвать, то не отступятся. Можно хоть всю стаю порубить, так и будут кидаться до последнего. Дури в них много, болью их не взять. Слава Факелу, от огня бегут. Кабы огня не страшились, мы бы до сих пор под землей в бункере сидели, кротов бы жарили. Ну чо, прежде-то они по всей промзоне шныряли, коз воровали, куриц, на детей кидались. Только огнем и отвадили пакость…

Но здешняя пакость убегать от меня не собиралась. А чо ему убегать, он же в лесу дома. А мой запах он хорошо чует, чужой я, и крови во мне полно. И скоро в темноте стану слепым, тогда они и набросятся.

Едва я тронулся с места, с соседней елки посыпались иглы. Где-то наверху повис еще один рукокрыл. А может, и сразу два. Они шуршали теперь все громче, перелетали за мной с ветки на ветку, попискивали тихонько, гниды такие. Ясное дело, я решил, что буду идти, на месте не встану, пока дорожка видна. Только бы до белых камней на той стороне озера добраться, там вроде как сараи целые, нарочно для ночевок. Ночевать я не собирался, рыжего надо спасать, но, видать, такая уж судьба.