Юго-западная Туркмения в эпоху поздней бронзы. По материалам сумбарских могильников

Таковой представляется нам структура женской части общества в долине Сумбара. Все характеристики, которые можно обнаружить в погребальных женских комплексах, относятся, как мы видели, к семейному положению погребенных и к их «гражданскому» состоянию. Все домашние и семейные заботы лежали на плечах женской части коллектива. Женщины рожали и воспитывали детей до определенного возраста, обрабатывали продукты земледелия и скотоводства, готовили пищу, занимались изготовлением многих предметов одежды и утвари. По «гражданскому» состоянию и вытекающему из него семейно-правовому положению можно выделить три группы женщин: полноправные хозяйки в доме и семье, охранительницы домашнего очага; неполноправные жены сыновей (невестки — снохи) и незамужние дочери (сестры); бездетные. В основе такой дифференциации лежали биологические особенности женщин, затем их «гражданское» состояние и, наконец, семейно-правовое положение (табл. 5).

Таблица 5

Структура женской части общества в долине Сумбара

Группа

Сфера

биологическая

социальная

I

Полноценные

Полноправные

II

»

Неполноправные

III

Неполноценные

»

Вернемся к рассмотрению мужской части населения. Как мы выяснили, обряд захоронения мужчин был одинаков, хотя есть незначительная группа мужских погребений — два трупоположения и два кенотафа — с отклонением от нормы: в них сосуды для воды размещались в головах. Одйй из погребенных определен как мужчина 25—30 лет, другой — как старик более 60 лет. Если предположить, что большинство мужчин были женаты и многие из них являлись хозяевами в своей семье, то на долю этих четырех погребенных досталось какое-то неполноправное положение, которое пока не может быть аргументированно объяснено. Ясно только одно, что по своему «гражданскому» состоянию все взрослые мужчины были равны, но по инвентарю прослеживается известная дифференциация; если учесть сильную разграбленность мужских могил, то можно говорить о заметном разделении мужской части общества на какие-то группы. Имеется несколько могил с престижными предметами, которые можно рассматривать как символы или знаки власти. Человек, носивший эти символы, обладал, видимо, и субстанцией власти, что выделяло его из рядов сородичей. Какая была эта власть, на кого она распространялась и как осуществлялась — остается пока только догадываться.

Таким образом, у женской части сумбарского общества эпохи поздней бронзы можно видеть выраженную внутреннюю дифференциацию по их «гражданскому» состоянию, а у мужчин того же общества ее практически не заметно. Зато им свойственны только социальные характеристики, говорящие о начале социальной стратификации, при постоянстве их «гражданского» статуса.

Сочетание выделенных групп погребений (и на основании их —  групп населения) позволяет поставить некоторые вопросы о внутренней жизни общества, в частности вопрос о собственности. Это очень важно, поскольку чувство собственности имеет биологическую основу и право собственности во многом определяет социальную структуру. Вскрытые погребения могут пролить- кое-какой свет на право собственности первобытных земледельцев и скотоводов.

Исходя из того что в исследуемом обществе существовали развитые патриархальные отношения, можно утверждать, что женская часть общества имела лишь личную собственность. В последнюю входили одежды и украшения, которые женщина носила при жизни и которые следовали за ней в могилу; полное соответствие этому можно видеть в индийском обществе недавнего прошлого. Очевидно, и инструменты женского рукоделия, найденные практически в каждой могиле, являлись личной собственностью погребенных; последние не расставались с ними всю жизнь, и после смерти они могли свидетельствовать о той степени мастерства, которой достигла та или иная женщина. Так же точно обстояло дело и у мужчин — при погребении им давали только вещи, находившиеся в их личной собственности, включая предметы престижности (по нашему мнению — признаки власти). Отсюда можно заключить, что власть расценивалась не как наследственная привилегия, а как избранничество; а значит, признаки власти были сугубо индивидуальными и следовали в могилу за ее держателями.

Посуда, помещенная в могилу, не находилась в личной собственности погребенного; это была семейная собственность. Наличие ее в могиле не только указывает, какой посудой покойный мог пользоваться при жизни, но и свидетельствует о заботе семьи об умершем и его душе, ибо данная посуда выводилась из обращения в доме. Орудия земледелия и множество других инструментов не фигурировали в погребальной церемонии; следовательно, эти орудия и инструменты находились в собственности семьи и не подлежали отправке на «тот свет». Можно подозревать, что они считались постоянными и бессмертными и должны были служить людям, переходя из поколения в поколение.