Югославская трагедия

Председатель президиума ЦК Союза коммунистов Сербии Слободан Милошевич использовал Косово как самый очевидный пример второстепенного положения сербов внутри федеративного государства. Милошевич стал первым после Ранковича политиком, который говорил об исторической задаче вернуть сербам Косово. Он ссылался на сербские манифестации под лозунгами «Долой албанский геноцид в Косово!» и говорил, что пора вернуть Сербии ее утерянные права, и решил отменить автономию Воеводины и Косово.

Для начала он отправил в отставку руководство автономного края Воеводины. Вечером 6 октября 1988 года пятнадцатитысячная толпа окружила правительственное здание в городе Нови Сад и потребовала, чтобы местная власть ушла в отставку. Полиция не вмешивалась. Местные руководство знало, что эта акция организована Милошевичем, не стало сопротивляться и капитулировало.

17 ноября 1988 года все албанское руководство Косово потеряло свои должности. Через два дня в Белграде был устроен грандиозный митинг в поддержку Милошевича и его политики.

В те недели и месяцы для белградской толпы Милошевич стал чем-то вроде мессии. Люди верили каждому его слову и повиновались ему одному. Каждое его выступление было тщательно подготовлено. Он не позволял себе импровизаций. Речь по случаю шестисотлетия битвы на Косовом поле 28 июня 1989 года была важнейшей в политической биографии Милошевича. Рядом с ним стоял патриарх сербской православной церкви, что означало полную поддержку церкви.

Милошевич обратился к косовским сербам со словами, которые они от него ждали:

— Никто отныне не посмеет вас притеснять в колыбели сербского государства — в Косово!

Толпа взорвалась восторгом.

Слободан Милошевич как республиканский руководитель потребовал от федерального правительства ввести чрезвычайное положение в Косово. Он сильно рисковал. Если федеральная власть проявила волю и навела порядок, Милошевич потерял бы власть. История страны пошла бы иным путем. Но он искусно манипулировал толпой, которая устраивала постоянные митинги в Белграде. И федеральная власть, состоявшая из представителей разных республик, чувствовала себя неуверенно, не решалась, находясь в столице Сербии, выступить против сербов.

Милошевич смог добиться поддержки не только старой партийной гвардии, но Югославской народной армии, которая играла особую роль в стране. Армейская карьера считалась почетной, офицерам хорошо платили, давали большую пенсию, разрешали, уйдя в отставку, обосноваться в любом городе. Милошевич следил за тем, чтобы все привилегии армии сохранялись. Многие офицеры федеральной армии опасались, что ставка на сербский национализм разрушит Югославию. Но генералы-сербы считали, что Милошевич действует правильно.

1 февраля 1990 года федеральные вооруженные силы отправили наводить порядок в Косово. Так, армия превратилась в инструмент внутренней политики Милошевича. Танки вошли в Приштину, где был введен комендантский час. Косовское руководство было арестовано. Сербский парламент 28 сентября 1990 года изменил конституцию. Косово (вместе с Воеводиной) лишилось статуса автономного края. Ввели особый режим и распустили местные органы власти. Всех начальников назначили из Белграда. Заодно закрыли учебные заведения, в которых учили на албанском языке, Академию наук и искусств распустили.

Скептики оказались в чем-то правы: политика Милошевича разрушила отношения между сербами и албанцами. Хуже того, косовская история имела далеко идущие последствия. Фактически Милошевич подтолкнул единое государство к распаду. Первой из состава Югославии вышла Словения в значительной степени потому, что словенцы испугались-жесткий Милошевич навяжет им свою власть, как он сделал это в Косово.

Словения уходит

В те годы во всей Восточной Европе рушились коммунистические режимы, и с ними рассыпалась Югославия.

Трудно поверить в то, что на Балканах история так властна над людьми, что события многовековой давности способны определять поступки людей. Но это именно так. Один из моих зрителей в Болгарии, Симеон Димитров прислал очень любопытное письмо, посмотрев программу о ситуации в Югославии:

«Я часто бываю в бывших югославских республиках и хочу поделиться некоторыми нюансами, которые возникают в разговорах с братьями-славянами.

Нас турки подавляли и резали пятьсот лет. И поэтому — неисчезающая, неменяющаяся неприязнь к туркам. Однако ненависть эта общая, не адресованная кому-то персонально.

В Югославии все знают, кто кого убивал и насиловал. Сербы поименно знают усташей и «подвиги» каждого! Не говоря уже о последних войнах девяностых годов. Ненависть персональная (помимо, понятно, общей). И мстят и будут мстить при первом подходящем случае…».

В этой одержимости историей есть что-то мистическое. Наверное, можно сказать, что на югославов в те годы нашло затмение. За это им потом пришлось долго страдать.