Югославская трагедия

Но тут произошел раскол в рядах сотрудников Виктора Степановича. Вместе с ним на переговоры отправились сотрудники Министерства обороны и Министерства иностранных дел. Представлявший на переговорах Министерство обороны генерал-полковник Леонид Ивашов выступил против Черномырдина.

Ивашов настоял на том, чтобы «Министерство обороны рассматривало натовские бомбардировки Югославии как нарушение принципов ООН, как агрессию против суверенного государства и предприняло все возможные меры».

«По решению И.Д. Сергеева группе связи НАТО, размещенной в Москве в соответствии с Основополагающим актом Россия-НАТО, было предложено в сорок восемь часов покинуть пределы России. До минимума была ограничена деятельность военных атташе стран-членов блока. Наши военнослужащие, обучавшиеся на Западе, были отозваны на родину. Все программы сотрудничества с НАТО в целом и с государствами — участниками агрессии были заморожены».

Черномырдин был не очень рад включению генерала Ивашова в состав делегации, иронически называл его «товарищ комиссар». Виктор Степанович — мастер убеждать, но переубедить Ивашова не смог.

Генерал считал натовцев военными преступниками:

«Я встал и заявил, что категорически не согласен. Понимал, что сжигаю за собой все мосты, но и лукавить не стал. И потому заявил, что предложенный документ — это не равноправное соглашение, а ультиматум, предъявленный Югославии, в связи с чем военная часть делегации не будет участвовать в его подписании и покидает зал заседаний…»

Делегации как таковой не было. Черномырдин вел переговоры в роли спецпредставителя президента. Он сам привез в Белград согласованные предложения. Он ожидал, что Милошевич будет возражать, спорить, требовать изменений и поправок.

«Слободан Милошевич не добавил ничего! — рассказывал Черномырдин. — Ни единого слова! Ни Милошевич, ни его ближайшие соратники не сделали того, что от них ожидали — попытки изменить проект резолюции Совета Безопасности ООН таким образом, чтобы он в большей мере отражал их интересы. Сколько потрачено усилий, сколько пролито крови — ради чего? Чтобы только сейчас принять документ, с которым можно было согласиться раньше?!»

Черномырдин поразился тому, что было известно тем, кто давно наблюдал за политикой Милошевича.

Всякий раз, когда Милошевич втягивал страну в войну, он укреплял свою власть. Он начал военно-полицейскую операцию в Косово, чтобы сплотить население страны против внутреннего врага. Расчетливый политик, он знал, что Косово не удержать. Видимо, рассудил так: если он примет план урегулирования сразу, его бы назвали слабаком, плохим патриотом, предателем. А когда он загубил столько людей и разрушил полстраны, его согласие с мирным планом — это вроде как акт государственной мудрости. Выступая по телевидению, Милошевич говорил о победе Югославии…

«Бомбардировки, — писал Билл Клинтон в своей автобиографической книге, — наконец сломили волю Милошевича к сопротивлению. 9 июня НАТО и сербское военное командование договорились о выводе сербских войск из Косово и о размещении там международных сил безопасности под командованием НАТО.

На следующий день Хавьер Солана дал команду генералу Кларку остановить воздушные налеты. А я объявил американскому народу, что после семидесяти дней бомбардировок они завершены, сербские войска выводят из Косово, а миллион мужчин, женщин и детей, которые были вынуждены бежать оттуда, получили возможность вернуться в свои дома».

Силы НАТО получили мандат Совета Безопасности ООН для проведения миротворческой операции в Косово. И тут разразился новый конфликт — между Россией и НАТО. Камнем преткновения стал вопрос о роли российского военного контингента и его особом статусе.

«Российская сторона, — рассказывал Виктор Черномырдин, — хотела иметь свой сектор численностью порядка бригады десантников. НАТО не желало выделять российским войскам отдельный сектор.

Наш контингент должен сохранять определенную автономию или быть под началом сил ООН, но не в подчинении у НАТО. Американская стороны, натовцы, говорили, что силы эти должны быть едины, то есть находиться под их командованием.

Лично я всегда отстаивал такую точку зрения: Россия имеет свои особые интересы в Югославии. Поскольку она не входит в НАТО, ее контингент не должен и не будет подчиняться командованию Североатлантического блока».

А между тем в Министерстве обороны недовольство заключенным соглашением трансформировалось в конкретное решение. Косово поделили на пять секторов — американский, французский, итальянский, немецкий и британский. В окружении министра обороны маршала Игоря Сергеева решили, что если российским миротворческим силам не будет выделен свой сектор в Косово, надо взять его самим.