Юкия (СИ)

Точно! Наверное, тогда я и задавалась этим вопросом, сбежав ночью ото всех. Куда бы я пошла в таком состоянии? Скорее всего дальше от города, но точно не в лес, ведь я слишком боялась заблудиться. Спустя несколько минут прогулки мимо пронеслась ещё одна машина, обдав меня холодным ветром, заставившим меня дрожать. «Прохладно. Может, вернуться?» — спросила я у себя. «Я всё равно никому не нужна. Замёрзну насмерть, волки съедят, собьёт машина. Не важно. Меня никто жалеть не будет!» — ответило мне моё подсознание. Похоже, я была на верном пути, но радости это мне не приносило, ведь мне становилось всё холоднее и холоднее.

Я шла всё вперёд и вперёд, чувствуя, что меня покидают силы и как холод пробирает до костей. Идти не хотелось, пессимистичные мысли заполнили моё сознание. Чуть отойдя от дороги, я присела на первую весеннюю траву и сжалась в клубок. Вдыхая холодный воздух, я понимала, что температура опускается ниже нуля и вскоре трава покроется инеем, а, если я ничего не сделаю, то и я вместе с ней к утру побелею.

Мне просто хотелось согреться, я чувствовала, как кожа становится ледяной, а сердце отчаянно пытается согреть тело. Вместе с этим появилось ощущение того, что моё подсознание бьётся о стену, пытается пробить её и вырваться, а пальцами одной руки я почему-то щелкала в такт ударам о появившеюся в голове преграду. Мне почему-то показалось, что удары — предвестие смерти, что душа пытается вырваться, но пока не может. Что ж, к смерти я тогда была готова. А пальцы… наверное, это был рефлекс.

Я бессильно закрыла глаза. Ещё несколько ударов о невидимый барьер — и он разлетелся на кусочки. Щелчок пальцами — и мне стало теплее, а темнота перед глазами покраснела. Я резко проснулась от этого бредового сна без сновидений, где я чувствовала только удары о барьер. Моя левая рука в прямом смысле горела, но не сгорала. Что этого? Я всё ещё спала?

Осмотрев факел, в который превратилась моя ладонь, я решила, что сплю. Такое же не может быть в реальности. После щелчка пальцами правой руки она тоже превратилась в факел.

— Что ж, — улыбнулась я, глядя на огонь, — Если это сон, то я могу сделать всё, что мне хотелось в реальности, но там не хватало смелости решиться на это.

Одно усилие воли — и факелы потухли. Щелчок — и снова горит. Преисполненная решимостью и отключившая чувство страха, я зашагала домой, теперь почему-то я точно знала, в какую сторону идти.

Если это сон, то я могу делать то, что не смогу без таких способностей и не посмею, когда проснусь. Кого я больше всего ненавижу? Дворничиху, которая пускает про меня сплетни. О том, что я снимаюсь для мужских журналов, о том, что я меняю парней, как перчатки, о том, что учителя ставят мне хорошие оценки из-за смазливого личика. Я не виновата, что родилась такой! Хотя бы во сне я отомщу ей за унижения!

Я прекрасно знала, где она живёт. По щелчку пальцев и усилию воли огонь превратился в ключ, который, не повредив замок, открыл дверь и закрыл её изнутри, когда я вошла, ключ исчез, поскольку был мне не нужен.

Как мило. Та, что там не ненавистна, спокойно спит, не подозревая, что сейчас будет. Щелчок пальцами — загорелись шторы, ещё один — горит ковёр, третий — полыхнула кровать. Женщина с криком вскочила. Тут у меня почему-то сработал инстинкт самосохранения, возможно, я не хотела, чтобы она меня видела даже во сне, я бросилась в другую комнату к окну, быстро открыла его и выпрыгнула. Хорошо, что это был второй этаж.

«Жаль, — пронеслось у меня в голове, пока я летела до земли. — А ведь могла посмотреть на её ужас и муки. Ну, ладно. Теперь тоже самое сделаю с этими горе-родителями».

Но… это оказалось не так просто. Мои ноги и руки тяжелели, мне было трудно даже идти. Огонь больше не хотел появляться по моему желанию, я, почувствовав, как в моём подсознании стена снова собирается из обломков и пробить её ещё раз нет сил. Собрав последние силы, я сумела ещё раз создать ключ, открыть и закрыть дверь воей квартиры, а дальше… я еле доползла до кровати и плюхнулась туда.

— Хороший сон, — прошептала я. — Как жаль, что его я завтра забуду…

После этого я заснула крепко и без сновидений.

Проснулась я рано утром, даже раньше будильника, глянула на потолок, перевела взгляд на стены. Те же бледно-голубые обои с синевато-фиолетовыми колокольчиками. Рядом у подушки сидит белый зайчик, которого я купила по совету Лёвы. Я точно в Юкии.

Прогнав последний сон, я приподнялась и села, попыталась вспомнить, как преодолевала барьер в своём видении. Я представила, что мне холодно, а для того, чтобы согреться, нужно пробить барьер. Снова появилась чувство, как будто часть моего сознания бьётся в стену, пытаясь её разбить. Но она никак не разбивается.

— Я должна… должна… разбить, — бормотала я, пытаясь это сделать.

Я дала, как можно больше сил этой части разума — и стена разбита. Щелчок — и снова я вижу огонь.

— Ура! — закричала я.

На мой крик прибежал Лёва. Увидев огонь, он заявил:

— Молодец, но сейчас постарайся не думать и не говорить лишнего. Это вполне может сбыться.