Юл Бриннер. Дорогой длинною

Юл Бриннер. Дорогой длинною

Родоначальник династии Жюль Бринер, точнее Юлиус Йозеф Бринер, появился на свет в 1849 году в швейцарской деревушке Ла Рош. В шестнадцать лет, горя желанием увидеть мир, парень сбежал из дома. Устроился судовым коком, и пока корабль из Средиземного моря несколько месяцев шел курсом на Дальний Восток, исправно нес вахту на камбузе, где порой безо всяких объяснений его и запирали. Из-за двери доносились громкие крики и звуки пальбы: это матросы грабили встреченные суда. Когда баталия стихала, камбуз отпирали и Жюль вместе со всеми шел отмывать палубу от крови. Лишних вопросов он не задавал, быстро смекнув, что попал к пиратам.

Пришвартовавшись в Шанхае, капитан ссадил юнца на берег. Туго пришлось бы ему в далекой неведомой стране, но в сообществе европейских судовладельцев, имевших бизнес в Китае, шустрого парнишку приметили и стали давать ему отдельные поручения. Жюль изучал торговое дело, вел переговоры и переписку на разных языках, включая китайский и японский, умел легко договариваться с портовыми властями. Бесконечно курсировал между Страной восходящего солнца и Китаем, заключал контракты, завел связи с банкирами. Вскоре в Японии его пригласил на работу старый одинокий англичанин, хозяин судоходного агентства. Он очень привязался к бывшему поваренку и когда через несколько лет умер, Жюль унаследовал процветающее предприятие и зажил в Йокогаме со своей японской женой (впрочем, доподлинно неизвестно, состояли ли они в браке), родившей ему двух дочек.

Поскольку фирма Жюля занималась перевозками, ему приходилось много путешествовать. В 1874 году двадцатипятилетний швейцарец высадился в бухте Золотой Рог. Там находился русский военный пост Владивосток. Тремя годами ранее российское правительство приняло решение об организации здесь порта и его развитии. Переговорив с немецкими партнерами, уже обосновавшимися во Владивостоке, Жюль, почуяв широкие коммерческие перспективы, открыл офис и принялся врастать в русскую почву. Семью, оставленную в Нагасаки, поначалу навещал довольно часто, потом все реже и реже, пока общение совсем не прекратилось.

Причиной явилась не только напряженная работа, но и новая любовь – юная Наталья Куркутова, чей прадед принадлежал к монгольскому племени хурхутов. При крещении он получил православное имя по названию своего рода, и его потомки стали Куркутовыми. В свой первый приезд во Владивосток Юлиус Бринер снимал комнаты у отца Натальи Иосифа Ивановича, служившего заместителем начальника порта. Девочке тогда было всего восемь. Последующие лет шесть Жюль по-прежнему останавливался в том же доме, но подросшей Наташи уже не застал: после ранней смерти отца ее вместе со старшей сестрой забрали родственники на полуостров Сидеми на другой стороне Амурского залива.

К пятнадцати годам, когда они снова встретились, девчушка превратилась в высокую статную брюнетку, держалась подчеркнуто независимо и обо всем имела собственное суждение. Какой контраст по сравнению с покорными восточными женщинами! Юлиус, или, как его теперь величали, Юлий Иванович был сражен и вскоре посватался к Наташе, совершенно не заботясь о том, что в Японии у него осталась семья. Зимой 1882 года молодые венчались в Успенской церкви Владивостока.

Юлий Иванович принял русское подданство, вступил в первую купеческую гильдию. Бринер стал почетным гражданином Владивостока. Занимался морскими перевозками, строительством, лесозаготовками и рыбным промыслом, а также он увлекся новым для себя горным делом и первый свой рудник назвал Натальинским, в честь жены. В мае 1891 года вместе с отцами города Бринер встречал цесаревича Николая. Будущий император лично отвез тачку с землей к строящейся Транссибирской железной дороге и орудуя мастерком, заложил первый камень будущего вокзала.

C 1884 по 1895 год у супругов родилось семеро детей, но одна девочка умерла в младенчестве. Трех дочек, Маргариту, Марию и Нину, готовили к замужеству, а сыновьям Леониду, Борису и Феликсу предстояло продолжить отцовское дело.

В 1910 году Юлий Иванович завершил строительство семейной резиденции в стиле романтический модерн на Алеутской улице. Немецкий архитектор Георгий Юнгхендель расположил ее на склоне Тигровой сопки, украсив лепниной, цветной плиткой и коваными балконами. Особняк вполне соответствовал высокому статусу владельца и стал истинным украшением города. В том же году любимчик матери Борис, которому исполнился двадцать один год, отправился на учебу в Санкт-Петербургский горный институт.

Уезжал он с легким сердцем: столица манила широкими возможностями и соблазнами. Юноша обосновался у Благовидовых, давних знакомых Бринеров по Владивостоку. Из двух хозяйских дочерей ему сразу приглянулась ровесница Маруся. Барышня училась в консерватории и мечтала об оперной сцене. Через год младший брат Бориса двадцатилетний Феликс поступил на юридический факультет столичного университета и тоже поселился у Благовидовых.