Юленька

Хуже всего бывало по ночам, когда отвлекающих факторов в виде занятий или друзей не было. По ночам Дима делал с ним все то же самое, что в тот вечер. И еще больше – в голове Юлия. Это было невыносимо. Первые дни Юлий пытался бороться с этим, презирая себя за извращенные, грязные фантазии, но каждый раз сдавался. Ожесточенная дрочка тем не менее не приносила желаемого облегчения. Каждый раз, сжимая член, он понимал, что почвы для полноценной фантазии слишком мало – он хотел знать, как именно Дима бы делал с ним то и это. Потому что Дима был совершенно непредсказуемым.

К концу первой недели Юлий измучил себя до предела. К середине второй – сдался. Он придумал себе обманный маневр – надо извиниться. В тот раз он повел себя глупо и по-детски. Необходимо обсудить сложившуюся ситуацию, расставить все точки над «i» и тогда уже уйти – с гордо поднятой головой, а не сбежать в мокрых трусах, как в тот раз.

На самом деле, он понимал, что это лишь предлог, чтобы увидеться, но к тому моменту ему было уже не до вопросов морали. За неполные две недели он успел накрутить себя до предела.

Он пошел к Диме привычным путем – со стороны улицы. В этот раз стук вышел какой-то совсем жалкий, и, разозлившись на себя и свои нервы, Юлий принялся тарабанить по двери со всей дури, будто вымещая на ней и злость, и нервное напряжение, и все свои желания.

Однако сколько он не ломился, ему никто не открывал. Выдохшись, Юлий устало прислонился лбом к холодной поверхности. В возникшей тишине, что после устроенного им шума, казалась просто гробовой, он пытался услышать, что происходит внутри, но никаких звуков с той стороны не доносилось.

Скурив сигарет пять в бессмысленном ожидании и окончательно продрогнув под ноябрьским ветром, Юлий вернулся к себе в комнату.

– Дружище, ты в порядке? – будто бы по инерции спросил Витя, увидев его на пороге.

Он редко спрашивал, и Юлию немедленно захотелось сбежать от этого сердобольного тона и сочувствующего взгляда. Сейчас он даже вскочил, выскочил на встречу, практически загораживая собой проход в комнату.

– Угу, – буркнул Юлий, вытряхиваясь из куртки.

Только забросив ту на стул в углу, он заметил, что Витя не один в комнате.

– Юльчан, это Артур, – проследив за его взглядом, Витя обернулся через плечо и неуклюже взмахнул руками. – Сорян, я думал, ты надолго свалил. Вот и это…

Это было так непохоже на его вечно расслабленного и пофигистичного соседа, что Юлий тут же нахмурился, уставился на неизвестного настороженно и изучающе.

Чуть полноватый, круглолицый, с огромными очками в половину лица Артур сидел на Витькиной кровати, поджав под себя одну ногу. Клетчатая рубашка и вельветовые брючки смотрелись модно, а вот покатые плечи, какие-то детские, покрытые светлым пушком руки и пухлые губы, выделяющиеся на лице, – все эти излишне мягкие черты добавляли ему той женственности, которой было принято стесняться, если ты двадцатилетний парень. Артур был похож на карикатурного ботаника с тем лишь отличием, что глаза его смотрели на Юлия с такой злостью и воинственностью, будто тот позаимствовал такой взгляд у кого-то вроде Димы.

Витя и раньше таскал в их комнату своих многочисленных друзей-приятелей, но обычно они оказывались повеселее и с бутылкой. Юлий нахмурился, пытаясь сообразить, что в данном случае не так, как обычно, потому что атмосфера была нездорово напряженная, и тут же разозлился сам.

– Что не так? – прямо спросил он и вдруг осекся. – Да ладно?! – почти по слогам выдал он, вдруг увидев все в самом неожиданном для себя свете.

Юлий тут же взорвался:

– Да так, блин, не бывает же! Это же не американский фильм!

– Не ори, – подал с кровати неожиданно глухой голос Артур. – Всех позвать хочешь?

– Юлик, ну че ты, правда, – забормотал следом Витя, переступая с ноги на ногу.

Казалось, он готов провалиться сквозь землю, но чего он стеснялся больше, было не ясно – свежего засоса на шее или своего стремного парня.

– Мы свалим сейчас, – пообещал Витя тут же, но новый знакомый перебил его, продолжая прожигать Юлия взглядом:

– Никуда мы не свалим. Пусть сам валит, если что-то не устраивает. Это и твоя комната тоже, – хлестко и прямолинейно заявил он.

Это Юлию понравилось. Обычно роль того, кто не уступит и сантиметра своих прав, была у него, но вот такой подход от парня вроде Артура не мог не вызывать уважения.

– Я не должен был быть здесь, – признался Юлий, – у меня тоже все сорвалось.

Сказав это вслух, он будто наконец сам себе признался во всем. Сразу накатила какая-то жуткая тоска.

– Отшили? – с пониманием хмыкнул Артур, тоже заметно расслабляясь.

– Не знаю, – Юлий уселся на свою кровать. – Это сложно.

– Ну разумеется, – Артур только закатил глаза, – не помню, чтоб у кого-то было просто.

Витя, так и замерший посреди комнаты, шумно выдохнул и счастливо улыбнулся.

– Я знал, что вы подружитесь! – простодушно заявил он.

– Это вряд ли, – Артур послал Юлию кислую улыбочку. – Он каждый день пялится на тебя, я его уже три месяца ненавижу.