Юлианна, или Игра в «дочки-мачехи»

В общем, шуму от бесов было много, а толку ни капельки. И бесы выли от бессильной злобы, понимая, что расстрелов на стадионе им больше не дождаться, неповинной заячьей кровушке не порадоваться. А страшней всего бесам было то, что они понимали – дети Крестовского острова начинают чувствовать ответственность за своих зайцев и любить их. И вот это им было как нож острый, ведь бесов от любой любви живых созданий друг к другу просто корчит и выворачивает наизнанку! И знаете почему? Нет? Ну так я вам скажу: от мучительной зависти. Сами бесы, с тех пор, как были низринуты с Небес, полностью утратили возможность любить. А жить и никого не любить – это самое мучительное уродство во всей вселенной, это в тысячу раз хуже, чем жить без руки или ноги, без слуха или зрения. Даже бесы от этого страдают, хотя никогда и никому в этом не признаются, а уж о людях и говорить нечего. Страшная это мука – никого не любить.

Ангелы же вовсю махали крыльями, выгоняя зайцев из-под скамеек и направляя их на снежную тропу, утыканную вкусной морковкой.

– Ура! – кричали ребята, видя как неустрашимые зайцы длинной чередой бегут по их тропинке, останавливаясь лишь для того, чтобы похрустеть капустой или морковкой. Похрустел, схрупал – и дальше побежал. Ребята даже отошли подальше от тропинки, чтобы зайцам не мешать. Ну и побаивались они их немного, уж больно отчаянные были зайцы…

А Гуля стояла возле самой тропы с недогрызанной морковкой в руке, размахивала ею и громко пела:

Грызут морковку ловко
и взрослые и дети,
как будто им морковка
вкусней всего на свете!
Морковку очень важно есть —
в ней ви-та-ми-ны есть!

У Гули, как это часто бывает у полных девочек, был красивый и сильный голос, она даже пела в детском церковном хоре при своем Благовещенском храме. Видно, зайцам ее пение тоже понравилось, потому что они ее совсем не пугались. И она их тоже не боялась ни чуточки.

За обедом сестер и их гувернантки за столом не было. Павел Иванович объяснил их отсутствие тем, что они сегодня рано вернулись из лицея и вскоре отправились со всей своей компанией и гувернанткой Александрой на прогулку по острову.

– Александра предупредила, что они вернутся во второй половине дня, ближе к вечеру.

– Интересно получается, – заметил Дмитрий Сергеевич, – из лицея сразу отправились на прогулку, вернутся только вечером: а уроки когда делать?

– Митенька, завтра выходной – какие уроки? – напомнила ему Жанна. – И вообще, наша гувернантка знает, что делает.

– Ладно… Ну что ж, дорогие, давайте воспользуемся их отсутствием. Итак, у кого какое мнение о нашей новоиспеченной гувернантке?

– Я считаю, Дмитрий Сергеевич, что ваше решение нанять гувернантку было абсолютно правильным, – сказал Акоп Спартакович. – Девочки не скучают, уроки делают вовремя и каждый день проводят на свежем воздухе по нескольку часов.

– И при этом находятся под надежной охраной и строгим контролем, – добавил Павел Иванович.

– Ну уж и строгим, – недоверчиво хмыкнул Мишин. – Откуда у этой пигалицы строгость? А ты, Жанна, что скажешь?

– Я гувернанткой довольна, – коротко ответила Жанна и принялась за фруктовый салат в молочно-медовом соусе с корицей.

– Ну, если все довольны…

– А что тебя смущает, Митя? – спросил Павел Иванович.

– Молода уж очень…

– Ну, вот приедет твоя теща, будут у девочек две воспитательницы, молодая и старая.

– Теща у меня не старая, а просто пожилая. Ох, уж я ее жду не дождусь! Будет бабушка в доме – будет и в детской порядок.

Жанна поперхнулась десертом и закашлялась.

– Ненавижу… Ненавижу эту проклятую корицу! – просипела она, выскочила из-за стола и убежала к себе наверх.

– Корица-то ей чем не угодила? – удивился Мишин. – Сама же твердит все время, что зимой корица предохраняет от простуды… Странные люди эти женщины!