Юлианна, или Игра в «дочки-мачехи»

– Да, вот это – настоящее! – сказала бабушка, глядя на дверь, за которой скрылись внучки и их гувернантка.

– Так значит, вы мой выбор одобряете, Анастасия Николаевна? – спросил Дмитрий Сергеевич.

– Конечно, одобряю, Митя, о чем тут говорить! – с радостью ответила бабушка.

– И благословите, если я попрошу?

– Заранее благословляю! – сказала бабушка и перекрестила Дмитрия Сергеевича, а он в ответ поцеловал бабушке руку.

Через три дня Дмитрий Сергеевич уехал обратно в Петербург, а девочки и Александра остались с бабушкой до конца каникул и провели их очень весело и с пользой: съездили в Псково-Печерский монастырь. Бабушка с Александрой окончательно подружились и, похоже, уже души друг в дружке не чаяли.

А вот Кире в Петербурге было совсем не весело. Душа у нее болела и ныла, и чем ближе подходил срок окончания каникул, тем тяжелее ей становилось. Она и ждала возвращения Юлианн, и боялась его. Еще она беспокоилась, как бы Жанна, узнав о перестройке сарая в часовню, не устроила какую-нибудь крупную пакость. Каждый день она ходила к строящейся часовне проверять, все ли там в порядке? Пока все было на месте, никто, кроме нее, к бывшему сараю не ходил – это она по следам видела.

Вернулась из санатория Гуля: бабушка с дедушкой возили ее туда для поправки здоровья. Им показалось, что ненаглядная их Гулюшка в последнее время что-то похудела. Она и вправду похудела и стала гораздо стройней: зайцы помогли! Гуля вернулась на остров и сразу же позвонила Кире.

– Юлианны уже вернулись из своего Пскова? – первым делом спросила она.

– Ой, нет, слава Богу!

– Почему «слава Богу»? И чего это ты вдруг о Боге вспомнила? Случилось что-нибудь из ряда вон выходящее?

– Случилось! Сейчас прибегу к тебе и все расскажу.

Разделенная с другом беда, как известно, становится вдвое легче. Кира без утайки рассказала Гуле, как ее снова облапошила хитрая ведьма Жанна:

– Так ты что, продолжаешь с ней встречаться?

– Нет конечно!

– Ну так и не встречайся больше. Ведьмам только не надо оказывать никакого внимания – они и отсохнут.

– Это значит – больше никогда не ходить к Юлианнам, – упавшим голосом сказала Кира.

– Почему «не ходить к Юлианнам»? – удивилась Гуля.

– Ну, во-первых, я же их предала! Они меня не простят… А во-вторых, как можно ходить к ним в дом и не встречаться с Жанной?

– Что Юлианны тебя не простят – это, Кирочка, полный вздор! Они православные, они не могут не простить!

– Ты думаешь?

– Уверена!

– А может, мне тоже стать православной, чтобы они меня поскорее простили?

Ох, как велик был для Гули соблазн воспользоваться случаем и немедленно тащить Киру креститься!

– Ни в коем случае! – строго сказал ей Ангел Натан. – Это будет насилие над душой, Господу этого не надо!

Поколебавшись с минуту, Гуля твердо сказала:

– Нет, Кира. Ссора с подружками – не причина для крещения. Врать в церкви нельзя, а если ты скажешь правду – тебя ни один батюшка не допустит к крещению.

– Вот и церкви и Богу вашему, выходит, я не нужна! – сказала Кира и заплакала.

– А вот теперь – можно! – сказал Ангел. – Помоги тебе Господь, моя девочка, найти правильные слова!

Гуля обняла Киру, прижала ее залитое слезами лицо к своему пухлому плечу и стала жалеть и уговаривать подружку, как маленькую.

– Ты всем нам нужна, Кирочка, Сухарик ты наш миленький, мы все тебя любим! И я, и Юлианны, и Александра, и Сам Господь Бог! И знаешь, Он-то тебя как раз больше всех любит!

– Чего Ему меня любить, Он же меня и не знает вовсе! – всхлипнула Кира.

– Знает, знает, не беспокойся! Господь всех знает, каждого человека на земле и о каждом беспокоится. А больше всего о тех, кому сейчас плохо.

– Ну, не знаю… Я, конечно, верю, что Бог есть и всех вас, верующих, любит, я вот только никак не могу поверить, что Он и на меня обращает внимание.

– Подожди, подожди, Сухарик, а откуда ты знаешь, что Бог есть?

– Ну как же! Вот приехала в прошлом году Аннушка, и она была лучше нас всех. А потом в Бога поверила Юлька и тоже изменилась. И вас с Юриком не узнать с тех пор, как вы в Бога стали верить. Значит, это Бог вас всех изменил!

– И как же, по-твоему, мы изменились?

Кира подумала, а потом сказала:

– Ну, вы стали лучше себя вести, конечно, только это не главное!

– А что – главное?

– Главное, что вы все стали как-то по-другому любить друг друга, по-настоящему любить.

– Точно, Сухарик! Только удивительного тут ничего нет, потому что Бог есть Любовь!

– Как-как?

– Бог есть Любовь. Это самая главная правда о Боге.

– Выходит, я вижу Бога в вас?

– Ох, не знаю, Кирка! Это для меня сложно… Послушай, знаешь что? Давай я тебя познакомлю с нашим батюшкой, и он тебе все про все объяснит как следует. А то я еще чего-нибудь напутаю…

Кира задумалась.

– Знаешь, Ватрушечка, ты не обижайся, только я бы лучше пошла в тот храм, куда ходят Юлианны. Они столько говорят о своем отце Вадиме! Вот как бы мне с ним познакомиться?