Юлианна, или Игра в киднеппинг

– Какие же бывают на этом свете сестры! – воскликнула Юлька, бросаясь обнимать Аню.

– Юлька! Ты меня задушишь!

– Ань, а ты уверена, что папа раздумает меня драть, когда прочтет письмо от Сидора?

– Конечно! А разве он тебя когда-нибудь драл?

– Неужели ты думаешь, меня надо было драть?

– Еще как!

– Ну, значит, у папы до сих пор были неправильные методы воспитания: он меня пальцем никогда не тронул. Правда, такого я пока еще не вытворяла… Что бы еще придумать вдобавок к твоему письму?

– А ты встань, умойся и помолись как следует своему Ангелу Хранителю, он тебе что-нибудь и подскажет.

– Ты думаешь?

– Я уверена. Мне мой Ангел всегда хорошие мысли подсказывает. Когда я что-нибудь хорошее сделаю, я всегда чувствую, что это мне мой Ангел Хранитель подсказал.

Девочки умылись, оделись и встали на молитву. Юля взяла Анин молитвослов и сама читала утренние молитвы, а сестра ее поправляла: многие слова были еще непонятны Юльке.

Когда они кончили молиться, Юлька сказала:

– Мне нравится молиться. Это как будто зарядка, но только изнутри. А ты все молитвы наизусть знаешь?

– Конечно, я же с детства молюсь.

– А я не слишком поздно вздумала начинать?

– Да что ты, Юля? Знаешь, сколько людей крестятся уже взрослыми? Вот им, конечно, тяжело, но как-то ведь и они справляются…

Юлька вдруг улыбнулась и хитро прищурилась.

– Знаешь, Ань, а мне мой Ангел уже подсказал, как сделать так, чтобы папка при всем желании не смог меня выдрать!

– Что ж ты ей такое подсказал, Юлиус? – спросил брата Ангел Иоанн. Они оба стояли в комнате и слушали молитвы сестер.

– Чтобы она с утра пошла к папе и еще раз хорошенько попросила прощения.

– И только?

– Ну да.

– Тогда почему же она так лукаво улыбается?

– Не знаю… Надеюсь, никакого нового озорства она еще не успела придумать.

– Ну, я бы за это не поручился.

– И что же тебе подсказал твой Ангел? – спросила Аня.

– А вот что! Нам с тобой надо стать совсем-совсем одинаковыми, чтобы наш папа при всем желании не мог угадать, где у него Юлия, а где Анна! Тебя ведь он драть не станет?

– Я ей такого не подсказывал! – удивленно произнес Ангел Юлиус.

– Да ну? Мнится мне, брат Юлиус, что теперь половину своих шалостей Юлька будет сваливать на подсказку своего Ангела Хранителя, и притом сама будет в это свято верить.

– Ой! Ты думаешь?

– Ага! А ты будешь стараться исправлять и покрывать ее шалости.

– Ну нет, я ведь Хранитель! Я ведь и строгим могу быть, если надо. Но, знаешь, в общем-то это она неплохо придумала…

– А я что говорю? Вот, уже началось! – засмеялся Иоанн. – Впрочем, должен признаться, брат Юлиус, я от твоей Юльки без ума.

– Ты… Ты это серьезно, брат?

– Совершенно серьезно.

– Вот уж не ожидал!

Аня задумалась.

– Мы с тобой все-таки отличаемся: ты рыжая, а я русая. А если ты еще намажешься, так мы и совсем разными станем.

– А давай мы тебя тоже в рыжий цвет перекрасим и косу твою отрежем!

– Нет уж, Юленька, на это я ни за что не соглашусь. Да меня бабушка убьет, если я к ней явлюсь рыжая.

– Родную сестру хотят драть, а она не может косой ради нее пожертвовать! Анька, это не по-христиански!

– Какая благочестивая христианка! Ну, ладно…

– Анна, не смей! – воскликнул Иоанн.

– Аннушка! Золотко, ты согласна? – Юлька кинулась на шею сестре.

– Погоди, Юль, я не договорила еще. У тебя деньги есть?

– Есть немного, баксов двадцать.

– И у меня есть сто долларов, которые мне папа дал на расходы. Только я не знаю, много это или мало. На парикмахерскую хватит?

– Хватит. И что?

– Мы с тобой пойдем в парикмахерскую и там попросим мои волосы подрезать так, чтобы были вровень с твоими.

– Ура! И покрасить?

– Да. Твои – в обратный цвет. Я помню, ты говорила, что это можно сделать.

– Конечно, можно! Здоровско ты придумала, сестренка!

– И еще одно условие: после этого мы обе волос уже не стрижем, пока у нас снова не вырастут косы. Согласна?

– Согласна! Ты мне нравишься гораздо больше меня, так что я ничего не проиграю. Я согласна даже вот на что: я больше никогда в жизни не буду краситься… лет до шестнадцати.

– И на том спасибо!

– Я только себе веснушек подрисую побольше. Можно?