Юлианна, или Опасные игры.

Минут сорок он греб вдоль берега вверх по течению, миновал сначала свою деревню, затем соседний городок, и вот уже по берегам потянулись пастбища, поля, рощицы. Тогда он пересек речку и причалил к противоположному берегу, заросшему тростником и ракитником. По всему берегу, одна за другой, стояли старые корявые ивы, уже наполовину облетевшие. Здесь у него было заветное местечко, где почти всегда был неплохой улов. Он направил «Апостола Андрея» к толстой, наполовину обломившейся иве: верхняя часть ствола когда-то свалилась вниз, да так и осталась лежать у корней родного дерева. Андрюша причалил к старой иве, привязал лодку за свисающий в воду корень, выпрыгнул на берег и вынес удочки и рюкзак. Он быстренько насадил червей на крючки, закинул все три удочки в воду и воткнул их в мягкую черную землю на расстоянии нескольких шагов друг от друга. После этого он уселся на обломок ствола, раскрыл книгу и принялся читать. Он не боялся упустить добычу, если клюнет рыбка: на этот случай у него к верхнему концу каждой удочки был привязан колокольчик. Книжку для чтения на рыбалке он взял старую, читанную-перечитанную – «Золотую книгу сказок». Выбрал сказку «Замарашка», французский вариант «Золушки», и углубился в чтение. Обычно мальчики в его возрасте – а ему уже исполнилось двенадцать – предпочитают другие книги, чаще всего фэнтези и детективы или исторические книги о знаменитых полководцах и битвах, а вот Андрюша все еще любил сказки: что ж вы хотите – младший брат трех сестер! Читая, он сравнивал Замарашку с Золушкой, вспоминал старинный кинофильм из их домашней видеотеки, и русская Золушка из фильма ему почему-то нравилась больше. Он читал до тех пор, пока не начал накрапывать дождик. Пришлось убрать книгу в рюкзак и натянуть на голову капюшон куртки. И тут же начался клев, да какой! Колокольчики на удочках звенели один за другим, он только успевал снимать форелек и насаживать червей. Ведерко для рыбы уже наполнилось наполовину, когда дождик и клев внезапно прекратились. Андрюша снова уселся под ивой, достал пакет с едой и принялся за бутерброды.

– Добрый день, мальчик! – раздался позади него тонкий девчоночий голосок. – Ты не угостишь меня бутербродом? Я с утра ничего не ела.

Андрюша оглянулся и обомлел – перед ним была Золушка! Или Замарашка, это кому как больше нравится. Девочка в бедной одежде скромно стояла у ствола ивы, держа в руках охапку ракитовых прутьев, и застенчиво прятала за ними немного запачканное лицо.

– Здравствуй, девочка! Ну, конечно, я угощу тебя. Садись!

Девочка подошла к нему, опустила прутья на землю и уселась рядом на ивовую колоду. Андрюша протянул ей бутерброд с сыром. Бедняжка схватила его и с жадностью стала есть. У Андрюши защемило сердце – такая она была голодная и заморенная на вид.

– Апельсинового сока хочешь? Только у меня одна бутылка и нет стакана.

– Неважно! – сказала Золушка, взяла у него бутылку и мигом допила сок.

– Уф, хорошо! – вдруг сказала она по-русски. До сих пор их разговор шел по-английски.

– Ты что, русская? – спросил тоже по-русски Андрюша.

– Русская, только очень голодная, – ответила Золушка. – У тебя еще что-нибудь есть?

– Огурец…

– Ой, угости, пожалуйста!

Она захрустела огурцом, мыча от удовольствия.

– Настоящий малосольный огурец! Откуда?!

– Мы выращиваем огурцы на даче, а моя мама их солит.

– А где ваша дача? Тут кругом не видно никаких домов.

– Там, ниже по течению, есть деревня. А ты где живешь?

– Выше по течению, в Келпи. Знаешь такое место?

– Нет, не знаю. Я вообще в верховьях реки никогда не бывал. Там, говорят, есть какое-то таинственное озеро, к которому боятся ходить местные жители.

На эти слова Аннушка на всякий случай ничего не ответила.

– А тебя как зовут? – спросил мальчик.

– Юлианна Мишина.

– Как интересно!

– Чего ж тут интересного?

– А я Андрей Мишечкин.

– Здорово! Можно считать, что мы с тобой дальние родственники. А ты как попал сюда из России?

– Я тут родился. Мой отец – священник православной церкви в Дублине.

– Разве в Ирландии есть русские церкви?

– Это не русская, это Ирландская Православная Церковь. Но она еще очень молодая, ей всего полвека. Ирландцы, как и вся Европа, до десятого века были православными, а потом отделились от нас и стали католиками. Но сейчас некоторые возвращаются к православию. Дублинские прихожане захотели, чтобы у них служил опытный православный священник, и пригласили моего отца.

– Так ты что, и в России никогда не был?

– Почему не был? – слегка обиделся Андрюша. – Я каждое лето летаю к бабушке в Санкт-Петербург. А теперь ты расскажи что-нибудь про себя.

– Да мне нечего рассказывать, – сказала Аннушка и опустила голову: ей было стыдно, что она у Андрюши съела все бутерброды и выпила сок, а теперь вынуждена отмалчиваться. Но еще стыднее было бы признаться, что она учится в школе маленьких ведьм. Она чувствовала, что если сказать об этом Андрею, он вряд ли захочет водить с нею знакомство.