Юлий Ким

У вахтинского дома два фасада. Один приветливо глядит навстречу опускающимся к лугу холмам с садами и домиками. Другой задумчиво озирает открывающиеся дали. Там летними вечерами сияют закаты один другого краше. Публика обычно располагается по склону, амфитеатром, иной раз и с некоторым буфетом на скорую руку. В первый же приезд и я оказался среди зрителей, и было это после общего трудового дня, потому что не все еще было достроено, но жить уже можно было. Солнце клонилось и, постепенно смягчая свою ослепительность, уже не сверкало, а золотилось, и под ним блеснул Псел за красивым частоколом темнеющих тополей, и я почувствовал это мягкое прощание солнца, оно уходило, не отрываясь глядя на нас. Этот живой приветливый, взгляд его был словно безмолвный оклик: «Эй! Это я. Ну как, хорошо вам сидится у моего дома?» Тут я шепнул: «Борис Борисович! Бели вы здесь — дуньте мне в правую щеку!» И мне дунуло в правую щеку.

В доме со временем появился камин. Эта просторная комната удивительно соединяет петербургский уют с украинской горницей. Я там не раз перебирал струны. Вместе с Вахтиным Николаем Борисовичем.

На вахтинском холме, у камина,
Так, бывало, сидишь и поешь
Беспечально и неутомимо
Или с грустью — но светлою все ж.
И гитара звучит бесподобно,
И берется аж верхнее ля.
И душе так легко и любовно!
Ну, плесните еще, Николя…

И без всяких чудес и фантазий

Так и вижу я, глядя в огонь:
Вот он. рядом, седой, синеглазый.
Так и слышу басок дорогой…
И луна расплескалась в зените,
И смешались любовь и печаль…
Ах, ну что ж. Николя, вы сидите.
Что не плещете в темный хрусталь!..

1994

КРАМОЛЬНЫЕ ПЕСНИ

Времена не выбирают От автора

В период так называемого застоя я время от времени сочинял язвительные песенные отклики на разнообразные события и явления нашей тогдашней общественной жизни. Этакие вокальные фельетоны. Которые иной раз и распевал — не со сцены, конечно, а за дружеским столом. Оказалось, однако, что кроме друзей внутри помещения были у меня и другие внимательные слушатели снаружи, и осенью 68-го было мне сделано на Лубянке серьезное предупреждение на этот счет. Которое меня хотя и попридержало, но все-таки не остановило.

Сказать честно, сарказмы и насмешки в этих текстах иной раз преобладают над художественными достоинствами. Зато песенки эти честно свидетельствуют о нашей эпохе, за что не раз бдительные опричники изымали их на обысках у хороших людей.

А в разгар перестройки накопленный опыт воплотился в целой песенной пьесе о наших славных диссидентах. «Московские кухни», так она называлась. Лучше всего ее поставили в Москве, но дольше всего она шла почему-то в Омске, спасибо ему.

ПИОНЕРСКАЯ ЛАГЕРНАЯ ПЕСНЯ

Живем мы в нашем лагере.
Ребята, хоть куда.
Под красными под флагами
Ударники труда.
Кругом так много воздуха.
Сосняк тебе, дубняк,
А кроме зоны отдыха.
Есть зона просто так!

Начальник наш родитель нам.

Точнее скажем — кум,
И под его водительством
Беремся мы за ум.
Живем мы, как на облаке.
Есть баня и сортир,
А за колючей проволкой
Пускай сидит весь мир!

1964

РАЗГОВОР СКЕПТИКОВ И ЦИНИКОВ