Юлий Цезарь

Организовать сопротивление Сулле Цинне не довелось. При подготовке к выступлению против возвращавшегося из Азии Суллы Цинна был убит солдатами, отказавшимися за ним следовать. В 83 году Сулла беспрепятственно высадился в Брундизии. К Сулле тут же присоединились патриции, сумевшие при Марии уцелеть или просто лишившиеся государственных должностей. Среди них оказались Марк Лициний Красс, чьи старший брат и отец стали жертвами Мария, а также Помпей, сын Помпея Страбона, который привел с собой три легиона. Семнадцатилетний Цезарь в то время, конечно, даже думать не мог, что эти двое, Красс и Помпей, будут вместе с ним управлять Римом.

Сулла беспрепятственно прошел через всю Кампанию, затем разбил одно из двух войск, выступивших против него, а второе просто переманил посулами на свою сторону. Сыну Мария удалось собрать еще одно войско, но оно было окружено у Пренесте, городка вблизи Рима. Популяры поняли, что их дело проиграно, и бежали из Рима, но перед этим устроили в городе очередную резню. Сулла взял Рим во второй раз и вскоре разбил остатки сил марианцев в Италии и Испании, после чего по существу стал полновластным правителем Рима.

Резня, которую Сулла устроил в Риме, превзошла по своим масштабам даже расправу Мария со своими политическими противниками. Сулла придумал систему истребления неугодных. В Форуме вывесили списки людей, подлежащих уничтожению, при этом, согласно системе Суллы, всякому исполнителю гарантировалось большое вознаграждение за каждого убиенного, а земли и имущество этого злосчастного человека переходили в собственность государства. Таким образом Сулла не только расправился со своими врагами, но и пополнил государственную казну. Жертвами небывалого произвола стали тысячи человек, причем погибли не только политические противники Суллы, но и просто богатые люди, далекие от политики. Сулла также издал закон, согласно которому детям попавших в злополучные списки людей запрещалось заниматься общественной деятельностью. Кроме Рима Сулла захватил италийские земли своих врагов и раздал их своим соратникам и верным солдатам. Чтобы покончить со всеми установлениями популяров и преодолеть государственный кризис в духе идей оптиматов, Сулла провозгласил себя диктатором. Он вновь передал суды в руки сенаторов, ограничил полномочия народных трибунов и тем самым лишил главной опоры плебеев и популяров. Кроме того, он наделил Северную Италию статусом римской провинции, что позволило разместить там войска на постоянной основе.

Пострадал и Цезарь: его сместили с должности фламина Юпитера. Впрочем, он, вероятно, не сокрушался по этому поводу, но понимал в то же время, что его жизни угрожает нешуточная опасность: ведь он — племянник Мария и зять Цинны. Однако Сулла поначалу отнесся к нему более или менее снисходительно. Он только повелел Цезарю развестись с Корнелией, дочерью Цинны. Подобное повеление Сулла отдал и своим сторонникам (включая Помпея), жены которых состояли в родстве с его политическими противниками. Все подчинились, за исключением Цезаря, который заявил о своем отказе повиноваться, глядя Сулле в глаза. Трудно сказать, что двигало Цезарем: упрямство, смелость или любовь; суть не в этом, а в том, что он не подчинился диктатору. Цезаря тут же включили в список обреченных на смерть.

Цезарь был храбр, но не глуп. Он спешно покинул Рим и отправился в горы на юг Италии. Там он скрывался и, несмотря на мучившую его лихорадку, менял почти каждую ночь убежище, чтобы не попасть в руки приспешников Суллы. Однажды ночью Цезаря все-таки выследили, и он был вынужден откупиться деньгами, отдав последнее. К счастью, у него в Риме были влиятельные друзья и защитники, и он добился помилования с помощью девственных весталок, своего кузена Аврелия Котты и сторонника Суллы Мамерка Лепида. Они постоянно просили Суллу помиловать Цезаря и разрешить ему возвратиться в Рим. Возможно, прельщенный тем, что Цезарь не побоялся его ослушаться, Сулла в конце концов сдался, но произнес пророческие слова:

Ваша победа, получайте его! Но знайте: тот, о чьем спасении вы так стараетесь, когда-нибудь станет погибелью для дела оптиматов, которое мы с вами отстаивали: в одном Цезаре таится много Мариев![5]