Юлий Цезарь

Людям свойственен недостаток: неожиданное известие им внушает чрезмерный страх или слишком большую самоуверенность [51].

После того как пришли корабли Помпея, массалийцы стали слишком самоуверенны и поплатились за это. Брут разбил массалийский флот, усиленный кораблями Помпея, а Требоний проломил крепостную стену. Осознав, что в Массалию вот-вот ворвутся неприятельские солдаты, массалийцы, все до одного безоружные, высыпали из города и стали просить Требония воспрепятствовать его разграблению. Но Требоний даже не собирался отдать город на разграбление только о том и помышлявшим солдатам, поскольку получил от Цезаря строгий приказ: в случае капитуляции неприятеля не бесчинствовать. (Цезарь боялся, что разграбление Массалии, одного из центров средиземноморской торговли, подорвет его репутацию.) Узнав о запрете Цезаря, солдаты стали роптать. Но Цезарь, придя в Массалию, подтвердил свой приказ. Приняв капитуляцию города, он повелел сдать все оружие, конфисковать все корабли и изъял деньги из местного казначейства. Но он не тронул ни одного частного дома, никого не убил и не забрал в рабство детей и женщин.

Оставив в Массалии в качестве гарнизона два своих легиона, Цезарь пошел обратно в Италию.

В Плаценции, городе на реке По в Цизальпинской Галлии, солдаты Цезаря, подстрекаемые солдатами Девятого легиона, неожиданно взбунтовались, требуя повышения жалованья. Недовольство это проистекало из недостаточности военной добычи, захваченной ими во время боевых действий в Испании. Солдаты говорили друг другу, что они храбро сражались, взяли несколько городов, но Цезарь всякий раз проявлял к поверженному противнику непонятное милосердие. Солдаты жаждали золота, женщин, рабов, а не милости к побежденным.

Взятие Плаценции многое говорит о психологии лидерства, как его понимал Цезарь. Об этом бунте Цезарь в своих записках умалчивает — несомненно, он не желал останавливаться на недовольстве собственных последователей — и сведения о нем почерпнуты из других литературных источников. Бунт в войске поставил Цезаря в трудное положение. Он вел гражданскую войну с противником, обладавшим значительными ресурсами. Всем, что Цезарь мог противопоставить Помпею и сенату, была его армия. Лишись он этой опоры, война была бы завершена, и солдаты об этом знали. Поэтому они ожидали, что им пойдут на уступки; в противном случае они могли бы самовольно разойтись по домам. С их точки зрения, увеличение жалованья являлось разумным и обоснованным настоянием: они рисковали жизнью, сражаясь за Цезаря.

Многие полководцы на месте Цезаря собрали бы зачинщиков бунта и попытались бы достичь компромисса. Цезарь поступил по-другому. Он собрал войско на сходку и обратился к солдатам с речью, в которой отметил, что всегда ставил нужды солдат выше своих собственных интересов и неизменно выполнял обещания. Неужели, спрашивал он, солдаты на самом деле хотят опустошить свою родину наподобие Галлии? Неужели они считают себя лучше своих противников, таких же римлян, как и они? Обращаясь к солдатам далее, Цезарь сделал упор на том, что они сражаются за правое дело и не должны походить на варваров, воюющих только ради наживы. Армия не может существовать без неукоснительной дисциплины. В конце речи Цезарь вынес вердикт. Согласно этому приговору, Девятый легион, положивший начало бунту, подлежал расформированию, а каждый десятый солдат этого легиона должен был быть казнен.

За Девятый легион вступилась вся армия. Признавая вину солдат этого легиона, Цезарю говорили, что это подразделение служило ему верой и правдой в течение многих лет. Цезарь согласился проявить милосердие, но потребовал выдать ему зачинщиков бунта, двенадцать человек из которых он предаст казни, сообразуясь со жребием. Он так и поступил, при этом помиловав, как он посчитал, одного невинного человека, а вместо него предал казни центуриона, который своей неуступчивостью ему особенно досаждал. На этом волнения прекратились, и армия Цезаря стала приготовляться к походу против войска Помпея.

В то же время Цезаря известили о поражении его флота в Адриатическом море. Тем флотом командовал Долабелла, зять Цицерона. Он завязал бой с кораблями Помпея, но противник заставил его бежать. Ему на выручку поспешил брат Марка Антония, Гай, но он не только не помог Долабелле, но и был принужден высадиться вместе со своим войском на небольшой островок у побережья Иллирии. Вскоре солдаты Гая начали голодать. Нескольким его людям удалось добраться до материка на плотах, а Гай вместе с оставшимися солдатами был вынужден сдаться.