Юлий Цезарь

Воспользовавшись полученной информацией, Помпей в начале июля атаковал укрепления Цезаря сразу в нескольких местах. Прорвать оборону противника Помпею не удалось, но войско Цезаря понесло большие потери. Защитники одного из редутов доложили Цезарю после боя, что в их редут попало около тридцати тысяч стрел, и продемонстрировали ему щит наиболее отличившегося в бою центуриона Сцевы, пробитый в ста двадцати местах.

Спустя неделю Помпей нанес следующий удар, пришедшийся на недостаточно защищенную южную сторону вражеских укреплений. Бой начался ночью. На этот раз помпеянцам удалось прорвать оборону противника и принудить его к бегству. Цезарь вышел навстречу солдатам, тщетно пытаясь повернуть бегущих назад, и едва не погиб. Схватив какого-то рослого и сильного солдата, бежавшего мимо, он приказал ему повернуть обратно. Однако тот поднял меч, и если бы не подоспевший охранник, Цезарь был бы убит. В этом бою Цезарь понес значительные потери: более тысячи воинов пали на поле боя и примерно столько же оказались в плену. Все они, по распоряжению Лабиена, были убиты.

Цезарь приготовился к худшему: его армии грозило полное поражение, если бы Помпей немедленно развил свой успех. Однако с рассветом выяснилось, что Помпей, проявив непонятную осторожность, увел свое войско в лагерь. Узнав об этом, Цезарь сказал своим: «Сегодня победа осталась бы за противниками, если бы у них было кому победить» [56].

Оценив ситуацию и придя к заключению, что при сложившихся обстоятельствах ему Помпея не одолеть, Цезарь свернул свой лагерь и повел войско в Фессалию, рассчитывая заманить Помпея туда, где тот должен будет сражаться в одинаковых с ним условиях, не получая поддержки с моря.

После ухода Цезаря Помпею не составляло труда переправиться в Италию и войти в Рим. Но его главной целью было не восстановление в Риме прежнего государственного устройства, а безоговорочная победа над Цезарем. Узнав, что противник движется к Фессалии, Помпей пошел следом, полагая, что после поражения Цезаря греческие общины не окажут тому поддержки. Помпей также считал, что ему остается измотать войско противника незначительными боями, после чего оно само распадется. Но Помпей недооценил солдат Цезаря. Они страдали от голода и были вымотаны боями, но оставались верны своему полководцу и верили в победу над неприятелем.

Перейдя границу Фессалии, Цезарь подошел к Гомфам. Община этого города ранее по собственному желанию заявила о полной поддержке Цезаря, но узнав о его поражении, предпочла разделить с Помпеем победу, и когда Цезарь подошел к городу, то обнаружил, что городские ворота заперты. Тогда он приказал разбить лагерь и приготовиться к штурму города. В тот же день Цезарь овладел Гомфами, и солдаты, с его дозволения, занялись грабежом. Цезарь редко отдавал взятый город на разграбление, поскольку такие действия противоречили присущему ему милосердию и пагубно влияли на армейскую дисциплину. Однако на этот раз он решил пренебречь своим милосердием, посчитав, что погром, устроенный в Гомфах, произведет должное впечатление на другие фессалийские города и те не станут ему сопротивляться. К утру все мужчины взятого города были убиты, женщины изнасилованы, а дома и лавки разграблены. Старейшины города предпочли принять яд. На следующий день войско Цезаря, захватив в городе порядочную добычу, двинулось дальше, и в самом деле не встречая сопротивления.

Через несколько дней войско Цезаря подступило к Фарсалу, небольшому городу на берегах реки Энипей. Эта местность давно не знала войны. Лишь в далеком 480 году спартанцы мужественно защищали Фермопилы от персов. Теперь военных действий, казалось, не избежать. Помпей, преследуя Цезаря, как и тот, подступил к Фарсалу и разбил свой лагерь на берегу Энипея, неподалеку от лагеря неприятеля.

Однако Помпей и на этот раз не торопился дать противнику решительное сражение, и окружающие стали его обвинять, что он-де воюет не против Цезаря, а против отечества и сената, чтобы навсегда сохранить свою власть. Многие удивлялись: неужели Помпей, имеющий армию, превышающую в два раза числом армию неприятеля, опасается Цезаря? Домиций Агенобарб даже сравнил Помпея с Агамемноном, царем Микен, долгое время не решавшимся сразиться с троянцами, а один из сенаторов, глумясь над Помпеем, во всеуслышание вопрошал у своих друзей: неужели в этом году им не придется полакомиться тосканскими фигами? Наконец Помпей, вопреки своим планам, согласился дать Цезарю решающее сражение.

Помпей, несомненно, был одаренным полководцем, но, как говорит Плутарх, страдал от фатальной доверчивости: