Юлий Цезарь

Цезарь говорит, что сенат назвал эдуев братьями; но он не до такой степени груб и невежествен, чтобы не знать того, что ни в последнюю войну с аллоброгами эдуи не помогали римлянам, ни сами в борьбе с ним и с секванами не пользовались помощью римского народа. Ему приходится догадываться, что дружба с эдуями — простой предлог и что войско, которое Цезарь держит в Галлии, он держит для уничтожения Ариовиста. Если Цезарь не уйдет и не выведет отсюда своего войска, то он будет считать его не другом, а врагом; и если его убьет, то этим доставит большое удовольствие многим знатным и видным римлянам: это ему известно от их собственных гонцов, и его смертью он мог бы купить расположение и дружбу всех их. Но если Цезарь уйдет и предоставит ему беспрепятственное обладание Галлией, то он отплатит ему большими услугами и все войны, какие Цезарь пожелает вести, доведет до конца без всяких хлопот и риска для Цезаря».

Таков был ответ Ариовиста.

Согласитесь, нельзя не признать за ним дара ораторского, равно как и исключительно коварного нрава! Он убедителен почти в той же мере, что и Цезарь.

Да, достойно ответить на такой монолог — задача непростая. Цезарь, не убоявшись и не выказав смущения, продолжил убеждать Ариовиста в неправедности избранной им позиции в данном вопросе, но внезапно ему донесли, что «всадники Ариовиста приближаются к холму, наскакивают на наших и пускают в них камни и копья».

Ариовист и не думал о мирных переговорах.

Этот коварный германец вновь отвлек на себя внимание Цезаря в надежде, что его воины ловким маневром зайдут римлянам с фланга. Не зря, совсем не зря Цезарь поменял галлов на самых отборных своих легионеров! Но, как и Наполеон Бонапарт предпочитал лишний раз не беспокоить свою великую, закаленную в боях гвардию, так и Цезарь не спешил устремлять конницу на противника, хотя, без сомнения, стер бы людей Ариовиста в порошок. В итоге все завершилось простой перестрелкой.

Если положиться на текст «Записок», он не желал немедленно атаковать лишь потому, что предвидел высокую вероятность обвинения его в вероломном нападении во время переговоров. Причем это не такое уж и безумное предположение, особенно учитывая невероятную изворотливость и коварство, что в полной мере явил Ариовист.

Несмотря на несуразный итог переговоров, легионеры не утратили бодрости духа, недавно пробужденного обращением к ним Цезаря. Они по-прежнему были готовы сражаться и ждали лишь приказа Цезаря.

Прошла беспокойная ночь, а наутро из стана Ариовиста вновь пожаловали… парламентеры! Они довели до сведения Юлия Цезаря, что он-де давеча все не так понял, и что на самом-то деле их великий вождь Ариовист только и мечтает о том, чтобы довести мирные переговоры до финала, что удовлетворил бы обе стороны. И это после того, как едва не началась кровавая сеча…

Цезарь, понятное дело, ответил отказом.

Какие теперь могли вообще быть переговоры?

О чем, спрашивается?!

Да, признаться, у него теперь вовсе не было желания направлять к врагам своих людей из серьезного опасения за их участь. Впрочем, он все-таки отправил двух опытных послов, но те были встречены огульной руганью Ариовиста, который затем попрал неприкосновенность их статуса и приказал заковать в цепи.

Да, не зря опасался Цезарь…