Юлий Цезарь

После его смерти гельветы, тем не менее, продолжали заботиться о выполнении своего решения выселиться всем народом. Как только они пришли к убеждению, что у них все для этой цели готово, они сожгли все свои города числом до двенадцати, села числом около четырехсот и сверх того все частные хутора, сожгли и весь хлеб, за исключением того, который должны были взять с собой на дорогу, – с тем чтобы не иметь уже никаких надежд на возвращение домой и, таким образом, быть более готовыми на какие угодно опасности: каждому приказано было взять с собой муки на три месяца. Они уговорили также своих соседей – рауриков, тулингов и латовиков – сжечь, подобно им, свои города и села и двинуться вместе с ними. Наконец, они приняли к себе и включили в число своих союзников также боев, которые поселились за Рейном, затем перешли в Норик и осаждали Норею».

Просто поразительные строки!

Галлы намеренно сжигают все мосты за собой, чтобы все могли осознать суровость выбора: победа или смерть. Как это ни парадоксально, но схожим образом через несколько лет предстояло поступить и Юлию Цезарю, когда он решал для себя вопрос, как ему поступить. Он, подобно галлам, предпочел сжечь мосты и благодаря этому вскоре стал самым известным римлянином на все времена (впрочем, еще не ведая об этом). Пожалуй, не встань на пути у галлов Цезарь со своими легионами, возможно, что им бы удалось в итоге отпраздновать победу. Но увы… Однако не будем забегать вперед, а вернемся к «Запискам» Цезаря.

«Было вообще два пути, – обращает наше внимание Цезарь, – по которым гельветы могли выступить из своей страны: один узкий и трудный – через область секванов, между Юрой и Роданом, по которому с трудом может проходить одна телега в ряд; кроме того, над ним нависали весьма высокие горы, так что даже очень небольшой отряд легко мог загородить дорогу; другой шел через нашу Провинцию и был гораздо легче и удобнее, так как и между гельветами и недавно покоренными аллоброгами течет река Родан, в некоторых местах проходимая вброд…

Приготовив все необходимое для похода, они назначают срок для общего сбора на берегу Родана. Это был пятый день до апрельских календ, в год консульства Л. Писона и А. Габиния.

При известии о том, что гельветы пытаются идти через нашу Провинцию, Цезарь ускорил свой отъезд из Рима, двинулся самым скорым маршем в Дальнюю Галлию и прибыл в Генаву».

Вот так все и произошло.

Встреча была неминуема, и галлов уже ничто не могло спасти.

Правда, они еще об этом даже не подозревали.

(Позвольте сделать здесь небольшое, но необходимое отступление. Мы действительно цитируем «Записки о Галльской войне» Юлия Цезаря. Однако вместо ожидаемого рассказа от первого лица Цезарь прибегает к достаточно известному литературному приему и пишет о себе в третьем лице. Словно бы это военные дневники некоего легионера, бывшего подле Цезаря. Достаточно просто учесть это и не забывать, кто именно является истинным рассказчиком.)

Однако в связи с этим возникает деликатная проблема, о сути которой мастерски поведал С. Л. Утченко, автор наиболее авторитетной монографии, детально воссоздающей все аспекты личности Юлия Цезаря, а также представляющей анализ всех его достижений.

Так, он отмечает: