Прошу тебя, беги к сенату, мальчик;
И не расспрашивай, скорей иди.
Что ж ты стоишь?
Не знаю порученья.
Хотела б я, чтоб ты назад вернулся
Скорей, чем порученье дам тебе.
О твердость, будь со мной и между сердцем
И языком моим воздвигни гору!
Мужчина духом, женщина я силой.
Как трудно женщине не выдать тайну.
Ты здесь еще?
Что, госпожа, мне делать?
Бежать до Капитолия, вернуться
Сюда назад — и больше ничего?
Мне сообщи, как выглядит мой муж.
Ведь вышел он больным; и посмотри,
Что Цезарь делает, кто близ него. —
Чу, мальчик. Что за шум?
Не слышу, госпожа.
Так слушай лучше.
Я слышу, гул внезапный и мятежный
Из Капитолия доносит ветер.
Не слышу ничего.
К нам подойди.
Откуда ты?
Из дому, госпожа.
Который час?
Девятый, госпожа.
Отправился ли Цезарь в Капитолий?
Нет, госпожа; я здесь стою и жду,
Когда пройдет он мимо в Капитолий.
Ты хочешь Цезарю подать прошенье?
Да, госпожа, и, если Цезарь будет
Так милостив к себе, чтобы мне внять,
Я попрошу, чтоб он был добр к себе.
Узнал ты, что ему грозит опасность?
Покуда нет еще, но может быть.
Прощайте. Эта улица тесна.
За Цезарем спешащая толпа
Сенаторов, и преторов, и разных
Просителей здесь слабого задавит.
Найду просторней место, чтобы Цезарь
Меня услышал, мимо проходя.
И я должна уйти. Ах, горе мне,
Как слабо сердце женщины. О Брут,
Пусть делу твоему поможет небо.
Ведь мальчик слышал. Есть у Брута просьба,
Но Цезарь ей не внемлет. — Сил нет больше.
Беги с моим поклоном к Бруту, Луций;
Скажи, что весела я, и назад
Мне принеси ответ его скорее.
АКТ III
Настали иды марта.
Но, Цезарь, не прошли.
Привет, о Цезарь, прочитай письмо.
Требоний просит, чтоб ты на досуге
Прочел его смиренное прошенье.
Прочти мое сперва, оно тебя
Касается. Прочти, великий Цезарь.
Что нас касается, пойдет последним.
Не медли, Цезарь; прочитай сейчас.
Иль он с ума сошел?
Эй ты, дорогу!
Что подаешь на улице прошенье?
Ступай же в Капитолий.
Желаю я успеха вам сегодня.
Успеха в чем, Попилий?
До свиданья.
А что сказал Попилий Лена?
Он пожелал успеха нам сегодня.
Боюсь, что заговор открыт.
Смотри, он к Цезарю подходит.
Не медли, Каска, помешать нам могут.
Что делать, Брут? Коль заговор раскрыт,
Иль Кассий, или Цезарь не вернется,
Я заколю себя.
Будь тверже, Кассий,
То не о нас Попилий говорит,
Смеется он, и Цезарь так спокоен.
Требоний действует: смотри, как он
Антония уводит за собой.
Так где ж Метелл? Пускай вперед он выйдет
И Цезарю свою изложит просьбу.
Он вышел; ближе следуйте за ним.
Ты, Каска, первым нанесешь удар.
Готовы ль все?
Какие непорядки
Должны исправить Цезарь и сенат?
Великий и могущественный Цезарь.
Ты видишь, Цимбр перед тобой смиренно
Склоняется.
Предупреждаю, Цимбр,
Что пресмыканье и низкопоклонство
Кровь зажигают у людей обычных
И прежнее решенье иль указ
В игрушку превращают. Но не думай,
Что Цезарь малодушен, как они,
Что кровь его расплавить можно,
Чем кровь безумцев, то есть сладкой лестью,
Низкопоклонством и виляньем псиным.
Твой брат изгнанью предан по декрету;
Коль будешь ты молить и унижаться.
Тебя, как пса, я отшвырну с дороги.
Знай, Цезарь справедлив и без причины
Решенья не изменит.
Чей голос более, чем мой, достоин,
Чтобы великий Цезарь внял мольбе
О возвращенье брата моего?
Не льстя, твою целую руку, Цезарь,
Молю тебя о том, чтоб Публий Цимбр
Из ссылки был тобою возвращен.
Как, Брут?
Прощенье, Цезарь, милость, Цезарь!
К твоим ногам склоняется и Кассий
С мольбой о том, чтоб Цимбра ты простил.
Будь я как вы, то я поколебался б,
Мольбам я внял бы, если б мог молить.
В решеньях я неколебим, подобно
Звезде Полярной: в постоянстве ей
Нет равной среди звезд в небесной тверди.
Все небо в искрах их неисчислимых;
Пылают все они, и все сверкают,
Но лишь одна из всех их неподвижна;
Так и земля населена людьми,
И все они плоть, кровь и разуменье;
Но в их числе лишь одного я знаю,
Который держится неколебимо,
Незыблемо; и человек тот — я.
Я это выкажу и в малом деле:
Решив, что Цимбр из Рима будет изгнан,
Решенья своего не изменю.
Великий Цезарь!