Юлий Цезарь. Политическая биография

К сожалению, нам достаточно трудно определить конкретные масштабы расширения гражданского коллектива при Цезаре. По переписи 70 г. до н.э. в Италии зафиксировано 910 000 человек (Phlegon., fr. 12, 6; Cic. Verr., I, 7, 54; 2, 57; pro Cluent., 117–134; pro Flacco, 45; de suo domo, 124; pro Arch., 5, 11; Val. Max., V, 9, l)^{283}. Первый ценз, проведенный при Августе, дал 4 063 000 человек (R.g., 8, 2), ценз 8 г. до н.э. — 4 233 000 (R.g., 8, 4), а в 14 г. н.э. — 4 937 000 (R.g., 8, 4). Такое изменение достаточно трудно объяснить, и оно вызвало ряд различных объяснений. Ю. Белох и П. Брюнт полагают, что различие объясняется изменением принципа ценза (formula censendi), когда в цензе Августа учитывалось все население, включая женщин и детей, а не одни взрослые совершеннолетние мужчины^{284}. Эта внешне очень логичная теория имеет несколько уязвимых мест. По подсчетам Я.Ю. Заборовского цифра 910 000 человек дает очень малую плотность населения (6 человек на 1 км²) и даже с учетом детей и женщин (цифра, как правило, умножается на 4) эта плотность дает 22, 8 человек на км², что опять-таки очень мало^{285}. Для сравнения плотность населения современной Италии — более 170 чел. на км² (общее население — свыше 50 млн.). Из цифры Августа надо вычесть 836 100 граждан, проживавших в провинциях, что сокращает население до 3,5 млн., с другой стороны, в источниках нет никакой информации об учете женщин и детей, и если бы это было, то революционность реформ Цезаря и Августа, возможно, превзошла бы то, что предполагают современные исследователи. Наконец, при таком подходе неясно, как объяснить увеличение граждан в Цизальпийской Галлии на 1–1,5 млн. (4–6 млн. человек с семьями).

Возможно, единственным объяснением является мнение Я.Ю. Заборовского, что ценз 70 г. учитывал далеко не все население Италии^{286}.[73] Именно при Августе, как полагает автор, вся Италия смогла воспользоваться правами гражданства, а значительное число римских граждан все-таки составляли италики.

Итогом деятельности Цезаря и Августа было полное реальное предоставление гражданства жителям Италии и Цизальпийской Галлии и расширение числа граждан в нескольких провинциях. Поскольку общество ощутило это только во времена принципата Августа, Я.Ю. Заборовский совершенно справедливо полагает, что именно это и было секретом небывалой популярности принцепса. Добавим, что основа этой новой ситуации была заложена Цезарем, а Август даже замедлил темпы его быстро раскручивающейся реформы.

Предоставление гражданства союзникам, а тем более — провинциалам, в корне меняло отношения человека и власти. Римский гражданин находился под защитой римского права, будучи гарантирован от наиболее жестоких форм насилия, эксплуатации и порабощения, а его отношения с государством строились в правовом поле. С превращением значительного числа провинциалов в граждан, власти были вынуждены перестраивать провинциальную политику, отказываясь от прежних проявлений насилия, произвола и коррупции. Небывалый грабеж провинций, порабощение масс населения, произвол администрации были возможны только при старой системе существования элиты граждан и бесправных масс союзников, перегринов и дедитициев. В новых условиях это было уже невозможно. Законы Цезаря о вымогательствах и оскорбления величия (lex maiestatis) стали регламентацией новых отношений населения провинций и римской администрации.

Массовое дарование прав имело крайне важный психологический эффект. Большая часть населения провинций все еще не имела гражданства и получила его значительно позже, однако непроходимая ранее грань между провинциалом и римлянином начинает исчезать, и это снимало напряженность даже в тех районах, которые его до сих пор не получили[74]. Позже Империя замедлила процесс, но она неуклонно проводила его в жизнь и завершила к рубежу II–III вв. н.э. Наряду с военной защищенностью и созданием условий для экономического оживления, правовая реформа изменила жизнь провинций. Хотя рабство как таковое не было ликвидировано, а проблемы провинций оставались достаточно серьезными, эта реформа Цезаря была одним из важнейших в истории освобождений человечества и сопоставима с отменой рабства и крепостного права в Новое время. Миллионы людей были спасены от перспективы и угрозы рабства. Возможно, именно это было самым великим из деяний Цезаря.

Специального законодательства о рабах у Цезаря нет. Впрочем, Светоний упоминает один его закон, согласно которому не менее 1/3 пастухов должны были быть свободнорожденными. Как полагают, пастухи играли особую роль в рабских восстаниях (Suet. Iul., 42).

Не все планы Цезаря были реализованы, многие реализовались в ином варианте, другие были искажены до крайности, а исполнение некоторых затянулось не десятилетия и столетия. Однако, в любом случае, именно он дал начальный импульс двухвековому развитию средиземноморского мира, итогом которого стали невиданные ранее достижения цивилизации.