Читаем Юлий Цезарь. В походах и битвах полностью

В прочих отношениях, изложенных выше, он и в междоусобной войне действовал точно так же, как в Галлии. Заметим только, что в отношении продовольствования войск он в междоусобной войне гораздо чаще, нежели в Галлии, случался в более или менее трудном положении вследствие недостатка продовольствия, что имело большее или меньшее влияние и на его действия, но являло и тем большую заботливость его о добывании продовольствия и снабжения им войск своих.

То, что было сказано выше об исполнении соображений, открытии походов и дальнейших действиях, может быть применено и к междоусобной войне. Занятие решительных пунктов в ней достигалось как сухим путем, так особенно часто морем: в 49 г. – из Брундизия в Эпир, в 48 г. – из Греции в Александрию, в 47 г. – из Сицилии в Африку и в 46 г. – из Италии в Южную Испанию. А на сухом пути решительными пунктами действий Цезаря были Брундизий и потом горные проходы в Пиренеях, Илерда, Диррахий и Фарсал в 49–48 гг., Александрия и потом место расположения армии Птолемея на берегу Нила и Зела в Малой Азии в 48–47 гг., Руспина, Уцита и Тапс в Африке в 47–46 гг. и наконец Улиа, Кордуба и Мунда в Южной Испании в 46–45 гг.

Что касается противников Цезаря в междоусобной войне, то все они стояли далеко ниже него, начиная от незначащих египетских полководцев и Фарнака до самого Помпея и его главных сподвижников и военачальников: Афрания, Петрея, Вара, Лабиена, Сципиона и сыновей Помпея, Гнея и Секста. Все они оказали мало искусства против Цезаря, которому за всем тем стоило большего или меньшего труда окончательно одолеть их, потребовалось для того много искусства и приносит ему много чести.

Подобно тому, как в Галлии, Цезарь предпочитал бой в открытом поле, но гораздо чаще был вынуждаем обстоятельствами маневрировать или прибегать к обложениям и большим фортификационным работам. В отношении к открытому бою гораздо чаще встречается расположение его очень близко от неприятеля, как, например, при Илерде, Диррахии, Фарсале, в Александрии, при р. Ниле, Зеле, Руспине, Уците, Тапсе, Улии, Кордубе, Мунде и многих других случаях в разных странах во время междоусобной войны. Причины тому были объяснены в своих местах выше. Но особенно богаты походы Цезаря в междоусобной войне маневрированием и обложениями в больших размерах. Маневрирование его имело целью действовать на сообщения неприятеля с его отрядами и особенно складами продовольствия или местами, из которых неприятель добывал или мог добывать продовольствие, фураж или воду. Такого рода маневрированием, равно как и большими фортификационными работами, особенно отличаются действия Цезаря при Илерде, Диррахие, в Эпире и Фессалии, в Африке при Руспине, Уите и Тапсе и в Испании на р. Бэтисе. В междоусобной войне Цезарь гораздо чаще, нежели в Галлии, прибегал к решительным действиям посредством маневрирования против сообщений неприятеля по той главной причине, что на случай боя с неприятелем на его сообщениях, он имел уже гораздо более доверия к самому себе, к своим войскам и их начальниками. Первый пример такого рода представляют действия его при Илерде, замечательные тем, что, начатые маневрированием, они окончились обложением посредством фортификационных работ. Тот же самый ход действий в сущности усматривается и при Диррахии, Руспине и Уците и на р. Бэтисе. К такому же роду действий принадлежит и смелое движение Цезаря в Африке от Руспины к Зеле в тылу Сципиона.

В случаях одержания решительной победы в открытом бою, как, например, при Фарсале, Зеле, Тапсе и Мунде, Цезарь проследовал разбитого неприятеля с крайним напряжением сил, быстротою и решительностью и тем усугублял важные результаты, приобретаемые победой, как в военном отношении, так особенно в политическом. В случаях же неудач своих он, так же как в Галлии, являл большую энергию, заботясь прежде всего об ободрении войск своих, о поддержании в них твердости духа, а потом двигаясь не как побежденный, а как победитель в другом направлении. Так, например, поступил он после неудачи при Диррахии, двинувшись в Фессалию и стараясь на пути туда одерживать успехи в небольших, но удачных предприятиях, как, например, взятие города Гомфи при движении к Фарсалу.

В тактическом отношении

Перейти на страницу:

Все книги серии Античный мир

Юлий Цезарь. В походах и битвах
Юлий Цезарь. В походах и битвах

Гай Юлий Цезарь (100—44 гг. до н. э.) выдающийся государственный деятель и великий военачальник Античности. Как полководец Цезарь внес значительный вклад в развитие военного искусства Древнего Рима. Все войны он вел проявляя дальновидность и предусмотрительность в решении стратегических задач. Свои войска стремился располагать сосредоточенно, что позволяло ему, действуя по внутренним операционным линиям, быстро создавать необходимое превосходство над противником на избранном направлении. Недостаток сил он, как правило, компенсировал стремительностью, искусным маневром и широким применением полевых инженерных укреплений, демонстративных действий для введения противника в заблуждение. После победы в сражении организовывал преследование вражеской армии, которое вёл решительно, до полного уничтожения противника.В книге представлен один из разделов труда военного историка С.Н. Голицына (1809–1892) «Великие полководцы истории». Автор знакомит читателя с богатым полководческим наследием Юлия Цезаря.

Николай Сергеевич Голицын

Биографии и Мемуары / Документальное
Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор
Тайны великих царств. Понт, Каппадокия, Боспор

Три великих царства – Боспорское, Каппадокийское и Понтийское – в научном мире представляются в разной степени загадочными и малоизученными. Первое из них находилось в Северном Причерноморье и образовалось в результате объединения греческих городов на Керченском и Таманском полуостровах со столицей Пантикапеем, нынешней Керчью. Понт и Каппадокия – два объединенных общей границей государства – располагались на южном побережье Черного моря и в восточной части Малой Азии к северу от Таврских гор. Знаменитым правителем Понта был один из самых опасных противников Рима Митридат VI Великий.Очередная книга серии познакомит читателей со многими славными страницами трех забытых царств.

Станислав Николаевич Чернявский

История / Учебная и научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное