– Однажды появившись звездочкой на небосклоне российского шоу-бизнеса, ты уже никогда не погаснешь, потому что твой путь – это путь света, доброты, любви, – такие слова ты слышала от Мастеров, пришедших поздравить тебя с юбилеем.
«Непридуманные истории» – так ты назвала свой бенефис. Но их, эти творческие истории, с полным правом можно назвать и фантастическими: и по режиссерскому решению, и по мировому уровню вокала, и по звездному составу гостей, и по ошеломляющим аплодисментам зрителей.
Это был твой главный сольный концерт. Сколько их будет еще впереди!
Ты понимаешь, что должна держаться, Юля?
Юля,
в 16.30 забормотал мой телефон, и я увидел на экране слово ВРАЧ. Ничего не подозревая, ответил на вызов, хотя сердце дрогнуло в дурном предчувствии.
– Всё, – услышал я глухой голос доктора. – Все. Ничего не смогли поделать…
Откуда голос? С другой планеты?
«Но как же так? – хотелось крикнуть в трубку. – Я не верю! Мы только что были… Она была живая… Я гладил ее теплое лицо, мягкие волосы… Нас уверяли… Мы молились… Мы верили…»
Мне казалось, что я кричу в трубку, но на самом деле я не мог вымолвить ни слова.
За тебя молилась и верила в твое спасение вся страна. И вдруг… Ты перестала бороться. Ты, которая была самым бесстрашным и стойким бойцом и справлялась с любыми ситуациями, какими бы трудными они ни казались на первый взгляд! В эту минуту мне показалось, что я ослеп и оглох, что я умер вместе с тобою.
«Значит, наши молитвы не дошли до Бога… Мы – грешники… Разве Бог может услышать всех, кто просит его о помощи? – обрывки мыслей метались в моей голове. – Но этого не может быть… С тобой… С нами…»
Мысли расплывались в воспаленном мозгу, как расплываются свинцовые облака по ясному небу. Хотелось собрать их в кучу и подальше оттолкнуть от яркого солнца.
Твоя мама постарела на глазах.
Твоя тетя ходит, ходит по комнате и не может остановиться. Остановиться – значит поверить. А как можно поверить в смерть такого молодого, красивого, сильного и удачливого человека, как ты?
Какой сегодня день? Час?
Шестнадцатое марта.
Шестнадцать часов тридцать минут.
Две тысячи девятнадцатого года.
Цифры путаются в голове.
Может, это просто страшный мартовский сон, Юля?
Юля,
как только мы сообщили в СМИ о твоей смерти, телефон мой не умолкает ни на минуту: самые разные люди бесконечно выражают свои соболезнования. Знакомые и незнакомые. Тебя, оказывается, так любили! Я что-то слушаю, кому-то отвечаю… На Таю страшно смотреть. Никто не хочет понимать и принимать того, что случилось. У меня в голове постоянно крутится один и тот же вопрос: за что? за все грехи сразу?
Может, ты знаешь ответ на этот вопрос, Юля?
– Смотри, – сказал я Тае, – она сейчас сделает первый шаг! Наша дочь сейчас пойдет… Сама!
Ты, привычно ползающая по квартире, встала на нетвердые ножки, упираясь рукой в диван, и с удивлением осмотрелась: оказывается, можно жить и в таком положении! Это даже удобнее, чем ползать! И уверенно сделала первый шаг по направлению к письменному столу, за которым я работал в тот момент. Один шаг… Второй… Покачнулась… Сейчас упадешь! Ты чуть увеличила темп своих мелких шажков – я бросился тебе навстречу и… ты не упала! Я схватил тебя на руки и закружил по комнате. В этот чудесный миг я и представить себе не мог, сколько раз мне придется вот так подставлять свои руки, чтобы помочь тебе в трудные моменты твоей жизни.
Первые шаги. Их было так много в нашей жизни: первые шаги на сцене, первые шаги в любви, первые шаги твоей дочери, моей внучки Веры… Но тогда, тридцать семь лет назад, нашей радости не было предела: дочь научилась делать первые самостоятельные шаги!
Антонина угадала твой характер.
– Смотрите! – кричала ты нам в бабушкином саду. – Муравейник!
– Почему муравьи только ползают? – недоумевала ты. – Почему не летают?
Сама ты всегда стремилась ввысь. Тебе так хотелось взлететь над людским муравейником. И ты взлетала в своих песнях очень высоко и была счастлива:
Мы писали тебе песни, и ты пела их с радостью. Летала высоко и не думала о падении. О том, что чем выше взлетишь, тем труднее падать.
А вот я сейчас сотни, тысячи раз упал бы на колени, чтобы попросить тебя выжить…
Почему я не догадался сделать этого раньше, Юля?
Юля,
наш дом превратился в проходную, через которую идут и идут люди. Родные… Артисты… Друзья… Журналисты… Твои директора и менеджеры… Бессменный пресс-секретарь Анна Исаева едва успевает отвечать на вопросы. На всех лицах – печать скорби. Как понять, осознать, принять то, что произошло? Кто виноват? Что делать? На эти вечные вопросы ни у кого нет ответа.