- Юлия Николаевна

Дементьева так же, молча, проводила его взглядом.
Когда дверь за Каратаевым захлопнулась, Юлия Николаевна немедленно сняла халат и бросила его на застеленную кровать. Под халатом оказались джинсы и футболка.
Дементьева быстро сняла крем с лица сухим тампоном и отправила его в мусорную корзину. Затем открыла шкаф, достала из него короткую кожаную куртку с заклепками и набросила ее на плечи.

***

В стакан с водой, зацепившись за край крюком, опустился кипятильник. И почти сразу же покрылся пузырьками и загудел. Поставив греться воду, Ракитин снял пиджак и повесил его на спинку стула. Затем расстегнул на груди ремни, освободился от них и набросил кобуру вместе с пистолетом поверх пиджака.
Ракитин вскрыл пакетик дешевой лапши и вывалил его содержимое в эмалированную миску. Поставил ее в центр стола. Достал из кастрюли, стоящей рядом, желтеющий огурец и разрезал его вдоль на две половинки. Посыпав одну из них щепоткой крупной соли, Глеб Андреевич старательно перетер ее между половинками.
Ракитин бросил взгляд на стакан. Он гудел, как шмель, и все сильнее покрывался изнутри пузырями. Однако, до полного закипания какое-то время все же оставалось. Капитан сжал кулаки и, несколько раз подпрыгнул и размял круговыми движениями плечи. Перед ужином он решил померяться силами с боксерской грушей, висевшей посреди комнаты.
Ракитин встал в стойку и нанес дерматиновому противнику несколько звучных ударов.
На потолке, над головою Ракитина был плотно ввинчен крюк. На него было накинуто кольцо с тросом-растяжкой, который выходил из верхней части груши. Нижняя часть того же троса, пропущенного сквозь грушу, была сцеплена с еще одним крюком, который торчал из пола.
Однако, во всей этой конструкции была еще одна деталь, которая, на первый взгляд, казалась тут совершенно лишней. В любом случае – она явно не была предусмотрена первоначальной логикой крепления.
Это была струна, которая шла от груши вверх. Пропущенная сквозь кольцо, она уходила куда-то в сторону, перпендикулярно вертикальной оси и всего лишь в паре сантиметров от поверхности потолка.
При каждом ударе Ракитина она резко натягивалась.
Ракитин бросил взгляд на стакан с кипятильником. Вода в нем почти закипела.
Капитан выдохнул и от всей души положил резкий тяжелый хук. Звук удара почти слился с отчетливым металлическим щелчком. Струна зазвенела в воздухе и хлестанула Ракитина по щеке.
Капитан взмахнул рукой – ему удалось поймать конец проволоки. К нему была прикручена выдернутая из гранаты чека.
Ракитин поднял голову. Он уже понял, что означает чека, зажатая в его руке. Ничего подозрительного перед собой он не обнаружил, однако было ясно, что отсчет времени пошел уже на доли секунды.В конце концов, Ракитин обернулся и посмотрел назад. За его спиной свирепо торчали из стены, доставая почти до потолка, ветвистые лосиные рога. На одной из верхних ветвей охотничьего трофея была прикручена проволокой противотанковая граната Ф-1.
Капитан инстинктивно отпрянул. Ни до двери, ни до окна времени добежать у него уже не оставалось. Дверь была слишком далека, а за окном равнодушно лежала темная пропасть глубиною в четыре этажа.
Ракитин распахнул дверцу несгораемого шкафа, сорвал с нее рукомойник и быстро забрался вместе с ним внутрь. В тот момент, когда дверца закрылась за ним, вода в стакане наконец-то вскипела и стала плеваться крупными пузырями.
И тут же прозвучал оглушительный взрыв. Стакан лопнул, кипятильник с корнем вырывало из розетки. Осколки хлестанули по дверцам шкафа, с искрами срывая с металла масляную краску. Створки окна распахнулись наружу, стекла вылетели и мельчайшими фрагментами понеслись в ночь. Груша устояла, но из ее иссеченного нутра вышел и поднялся дыбом обильный конский волос. Свет погас – абажур вместе с лампой сорвало с потолка и швырнуло о стену.
Видимость в комнате стала нулевой. К глубокому полумраку добавились клубы пыли и дыма, заполнившие все пространство. Шкаф так и остался стоять у стены, однако из-за его створок не доносилось ни единого звука.

***

Тишина, наступившая после взрыва, продлилась недолго. Через несколько секунд раздался страшный удар во входную дверь. Замок вырвало с корнем, дверь распахнулась вовнутрь и со всего маху ударилась о стену.
В прямоугольнике света, на лестничной площадке, встал Первый. Это был один из участников той самой погони, от которой едва ушли Лунин и Зоя. Не далее как днем девушка приняла Первого за мертвеца, посчитав состояние этого человека в высшей степени безнадежным и явно не совместимым с жизнью.
Однако, теперь он стоял прямо, широко расставив ноги, и вид его был зловещ, упрям и крайне агрессивен. В одной руке у него светился фонарь, в другой был зажат пистолет с глушителем. Фонарь прошелся пыльным лучом по коридору, и Первый сделал решительный шаг вперед.
Он осторожно вошел в комнату. Луч фонаря шарил по комнате, выхватывая из клубящегося мрака фрагменты совершенного разгрома. Стол был перевернут, ноги его торчали в разные стороны, а столешница оказалась расколотой в щепы. Раненая боксерская груша иссеченная многочисленными порезами, неподвижно висела в темноте.

***

Первый обошел ее и остановился у несгораемого шкафа. Световое пятно легло на исцарапанные дверцы. Вошедший будто почувствовал, что за ними кто-то есть.
Безосновательными эти предчувствия назвать было нельзя – одна из створок вдруг распахнулась с металлическим лязгом. Из недр шкафа на Первого с силой вылетел тяжелый латунный рукомойник и ударил его прямо в лицо. Удар оказался настолько сильным и неожиданным, что Первый выпустил из рук и фонарь, и украшенный глушителем пистолет.
Второй удар оказался еще сильнее, и последовал он сразу же за первым. Кулак Ракитина попал в ухо опешившего мужчины, и тот без звука, как сноп, свалился с ног.
Ракитин нагнулся за фонарем, который бесполезно светил в дальний угол. В этот момент в дверях, ведущих в коридор, произошло какое-то движение.
Вспыхнул еще один фонарь, и Ракитин тут же попал в конус его света. Прозвучал хлопок. Пуля попала в ручку того фонаря, к которому тянулся Ракитин, и от удара тот завертелся волчком, разбрасывая по полу и стенам изорванные тенями световые пятна. Почти сразу же раздался еще один выстрел.
Ракитин отскочил к распахнутому окну и, не раздумывая, перемахнул за подоконник.

***

Это был четвертый этаж. За окном открывалась темная туманная бездна, прыгать в которую для нормального человека было бы чистым самоубийством. И все же Ракитин прыгнул – куда-то в сторону, оттолкнувшись ногою от внешнего бокового откоса окна.
Он пролетел метра два вниз и вбок, пока не уцепился руками за пожарную лестницу. Со всего маху он ударился грудной клеткой о стойку лестницы и сморщился от боли. Однако, для того, чтобы прийти в себя, ему потребовалось всего лишь несколько долей секунды. Он крепче перехватил руки и стал быстро спускаться вниз, пытаясь как можно скорее сократить расстояние между землею и собственным телом.

***

В окне появился Второй. Почти не целясь, он выпустил еще три пули в сторону Ракитина. Одна из пуль ударила в перекладину лестницы, в нескольких сантиметрах от руки Ракитина. Вибрация металла оказалась настолько резкой и внезапной, что пальцы капитана разжались сами собою, ноги сорвались с нижних ступеней, и он чуть не упал вниз, чудом удержавшись лишь на второй руке, которая была перекладиной ниже.
Его тело, висящее на одной руке, ушло в короткую дугу. Когда до края амплитуды оставалась сотая доля секунды, Ракитин бросил взгляд через плечо.

***

Вдоль угла дома, удерживаемая проржавевшими зажимами, выступающими из стены, шла оцинкованная водосточная труба.
Ракитин разжал пальцы и полетел прямо на нее.
Ему удалось зацепиться, но конструкция водоотвода была явно не рассчитана на то, чтобы выдерживать вес взрослого человека. Оцинкованный фрагмент, хоть и задержав скорость падения Ракитина, выломался из трубы. Держа его в руках, Ракитин изменил траекторию и исчез за углом дома. Труба, потеряв один из своих компонентов, тут же лишилась устойчивости и стала разваливаться на куски. Ее компоненты, сталкиваясь друг с другом и переворачиваясь в воздухе, полетели вниз.
Не удалось избежать силы гравитации и Глебу Андреевичу – он падал параллельным курсом, но уже по другую сторону угла дома.
Обломки с оглушительным грохотом попадали на тротуар. Ракитин, тоже с грохотом, упал на крышу пристройки, жестяная крыша которой оборвала его полет на уровне второго этажа.Перевернувшись несколько раз, Глеб Андреевич перевалил за край крыши и приземлился на обе ноги. В нескольких метрах от него был забор.

***

Ракитин спрыгнул с забора и осмотрелся. Перед ним дремала ночная улица, освещенная редкими фонарями. Дома ее, плотно сомкнувшись, подобрались к самому краю тротуара.
Ракитин перевел дух и обернулся. Метрах в ста от него, наехав правой парой колес на тротуар, стоял черный джип.
Внезапно фары его вспыхнули. Завелся мотор. Джип резко, с визгом резины, вдруг взял с места и стал стремительно надвигаться на капитана.

***

Глеб Андреевич изо всех сил бежал по тротуару, вдоль стены дома. Он понимал, что смещение к центру улицы было бы для него убийственным – более удобной цели для наезда, оказавшейся посреди проезжей части, вообразить было бы трудно.
Единственный шанс спасения маячил впереди – это был чугунный фонарный столб, до которого оставалось несколько десятков метров. Именно он мог обеспечить сектор, в котором можно будет хоть на какое-то время укрыться от черной машины. Однако джип, не съезжая правыми колесами с тротуара, все наращивал скорость, подбираясь все ближе.
Ракитин с отчаянием бросил взгляд на окна первого этажа, которые проносились мимо него одно за другим. Каждое из них было надежно забрано решеткой. До столба еще было бежать и бежать, а джип уже почти настигал беглеца. Ракитин вдруг понял, что укрыться за столбом он уже не успеет.

***

Спасение пришло внезапно. Одно из окон, справа от Ракитина, оказалось вдруг без решетки. Более того – оно было слегка приоткрыто, будто приглашая к прыжку, и из-за полупрозрачной шторы лился мягкий свет.
Ракитин, не раздумывая, перемахнул через подоконник. В этот же момент крыло джипа со скрежетом ударило в стену, рассыпая искры. Именно в том месте, где секундой ранее должен был быть капитан.

***

Ракитин опустился на пол, сдернул с плеча занавеску и поспешно прикрыл за собой окно. Обернулся.
Капитан понял, что оказался в спальне. Прямо перед ним была расправлена широкая двуспальная кровать, по обеим сторонам которой горели на тумбочках по ночной лампе. На кровати, под разными одеялами, лежала пожилая супружеская пара. Голова женщины была украшена многочисленными папильотками, усы ее супруга были нафабрены и зафиксированы специальной сеткой, концы которой уходили через уши и были связаны на затылке.
Женщина держала в руках детектив в мягкой обложке, мужчина – развернутую газету. Опустив книгу, женщина внимательно посмотрела поверх очков на Ракитина. Мужчина вздохнул, сложил газету и откинул свое одеяло.

***

От удара, так и не достигшего цели, джип отбросило от стены. Машине теперь угрожала явная опасность – чугунный столб, за которым рассчитывал укрыться Ракитин. Внедорожник несло прямо на него, и отрезок до столба был слишком короток для успешного торможения. Завизжали тормоза, джип вильнул, накренился, и соскочил с тротуара. В последнюю секунду он все-таки объехал чугунное препятствие, и не врезаться в столб ему удалось лишь каким-то чудом.

***

Из груди Ракитина вырывалось частое дыхание. Он вытер запястьем лоб, покрытый потом, неестественно улыбнулся хозяевам комнаты и глупо проговорил: