Юлька

Там, он уложил Юлю на заднее сиденье и бегло осмотрел. Обнаружив только оторванную пуговицу и царапину на щеке, он облегченно вздохнул.

Слава, Богу, цела!

Затем, легонько стал трясти.

— Юля, Юлечка, очнись, пожалуйста!

Перегнувшись через сиденье, достал из бардачка бутылку с минералкой, налил в горсть воды и брызнул на лицо девушки.

— Юля вздохнула и открыла глаза. Перед ней было перепуганное лицо Григория.

— Гриша! — Юлька кинулась на шею своему спасителю и заплакала.

Тот нежно обнял её и сказал:

— Сейчас же перестань рыдать и объясни мне, что ты делала на улице глубокой ночью?!

— Мы с Лешей засиделись в Интернете. Потом, он ушел домой, а Бимка захотел пописать, вот мы с ним и пошли во двор.

— Юля! Сколько раз я тебя просил, чтобы ты никуда не ходила одна?! Тысячу? Или больше? Почему твой друг не пошел вместе с тобой?

— Потому что, он уже ушел домой, — оправдывалась девушка.

— Почему ты никого и никогда не слушаешь, скажи мне? — продолжал Григорий. — Бим — еще щенок и, если он сделает лужу, её не трудно убрать! Зачем выходить ночью на улицу? Страшно подумать, что могло случиться, если бы я не решил к тебе заехать! А ещё уверяешь меня, что ты взрослая! Все! Решено! Пока твой дед в больнице, а бабушка рядом с ним, ты будешь жить в моем доме. Так будет спокойней. И мне. И тебе. А сейчас, поехали, а то меня люди ждут…

* * *

… Вяземский приехал домой через два часа. Он вошел, держа за руку Юльку, а под мышкой собаку.

— О, какие люди! — полупьяный Кирилл, развалившись, сидел на диване. Рубашка на нем была расстегнута. Золотые волосы рассыпались по плечам. На коленях у него сидела полуголая Настя, одна из ведущих моделей Валерия. Рука Казанцева покоилась у неё на груди.

Рядом сидела ещё одна красавица модель в микроскопическом платье. В руках у всех были бокалы с «Martini».

— Ты зачем Юльку сюда притащил? — поинтересовался Казанова. — Совсем с ума сошел?!

— Юля, отвернись! — приказал Григорий, задвигая девчонку себе за спину.

— Я тебе потом все объясню, — обратился он к другу.

— Так. Никому не расходиться! Я только Юлю устрою и приду. Юля, за мной!

Он снова взял её за руку и повел на второй этаж.

Он привел её в роскошную комнату.

— Располагайся. Вот, пока поживешь здесь. Моя спальня напротив твоей. Так что, чувствуй себя как дома. И ничего не бойся! Я всегда буду рядом. Если захочешь пить — сок и минералка в холодильнике, — он указал на маленький холодильник. — Ванная комната здесь, — он приоткрыл дверь, ведущую в ванную. — Спокойной ночи, малыш. Я пошел к гостям. Веди себя хорошо! — Он поцеловал её в щечку. — Всё, давай, ложись спать. А то, скоро светать начнет.

Вяземский ушел.

Юля разделась и легла в постель, прижимая к себе щенка. Но, какой уж тут сон для юной девушки, если внизу был Гриша и его гости. Юльке очень хотелось, хотя бы одним глазком, посмотреть на них!

Девушка встала и бесшумно вышла в коридор. Пройдя несколько шагов по пушистому ковру, устилавшему пол, она вышла на балюстраду и осторожно глянула вниз.

То, что она увидела, ей очень не понравилось! Полуобнаженные парочки творили такое, что Юлька в ужасе прикрыла глаза.

— О, Боже! — прошептала она. Затем, бегом умчалась в комнату и, бросившись в постель, накрыла голову подушкой. Но, под подушкой было жарко. Она высунула голову.

В коридоре послышались шаги, приглушенный смех женщины и шепот Григория:

— Тихо, а то Юльку разбудим!

— Гришенька, зайчик мой, — раздался в ответ шепот девушки, — ты так носишься с этой малышкой!..

Затем, скрипнула дверь, и голоса стихли.

Зато, через несколько минут, из спальни Вяземского понеслись сладострастные стоны.

… Лишь под утро, Юле удалось забыться тяжелым сном, в который, впервые, за последние полгода, пришел её ненавистный отец. Он снова наваливался на неё, срывал с неё пижамку и запихивал в неё свою страшную штуку, причиняя адскую боль.

— Папа! Папа! — визжала Юля, захлебываясь слезами. — Пожалуйста, не надо!! Мне больно, папочка!..

9

Вяземский проснулся от диких криков, несущихся из комнаты Юли. Рядом сидела перепуганная Верочка.

Мгновенно натянув на себя трусы, валявшиеся рядом с кроватью, он сорвался с места и кинулся к Юльке.

С первого этажа бежал Кирилл, завернутый в простынь, словно римский патриций.

Одновременно, они влетели в комнату.

Юлька билась на кровати в истерике и никак не просыпалась.

— Папа! Папа! — неслись отчаянные крики, — мне больно, папочка! Отпусти меня!

Григорий кинулся к девушке, стараясь обнять и успокоить её. Но, та брыкалась и уворачивалась.

— Юля, Юля, проснись, это я, — тихо и спокойно говорил он, хотя сердце у него в груди, стучало как отбойный молоток. — Это я — Гриша, проснись, девочка моя. Я рядом. Я с тобой. Все хорошо, проснись, Юленька.

— Что ты стоишь столбом?! — прошипел он Кириллу, который ошарашено стоял рядом, с жалостью глядя на Юльку. — Принеси воды, быстро!

В дверь заглядывали испуганные девушки.

— А вы, что уставились? Что вам здесь, цирк, что ли? Пошли вон отсюда! Живо!

Девчонки убрались, закрыв дверь.

— Спасибо, — он взял из рук Казанцева воду. — Ты, тоже уходи. Я сам её успокою. Иди, лучше, проводи девчонок.