Юлькино лето

Анна Ермолаева Юлькино лето

Гвозди

Летнее солнце нырнуло под занавеску. Тёплый луч затеребил меня за плечо, принялся щекотать подбородок и щёки, упал на ресницы. Я зажмурилась. Перед глазами сперва мелькнули белые вспышки, а затем полетели разноцветные конфетти. И я открыла глаза, потому что ни вспышки, ни конфетти просто так не появляются.

«Когда же соседские мальчишки приедут? Что там в пыльном городище делать-то можно?» – подумала я. Натянула шорты и выскочила на крыльцо, с которого хорошо просматривался дом дяди Вовы.

–Юлька, привет! – послышались радостные вопли из огорода.

–Ура! Наконец-то!

Я вскарабкалась на перила. Ребята стояли около бочки с водой и улыбались. Димка вымахал на две головы выше младшего брата, а руки стали таким длиннющими, что на них без труда уместились сразу два полотенца. Пашка тоже изменился: его лицо вытянулось, волосы посветлели, а в уголках рта появились впадинки.

– Я вас уже заждалась! С прошлых каникул не виделись!

– Подожди ещё немножко, – попросили ребята. – Нам нужно умыться и поесть.

– И мне тоже! – спохватилась я.

Дома на столе уже стояла тарелка рисовой каши с изюмом. Я быстро заработала ложкой, и через минуту тарелка блестела.

–Вроде аппетит хороший, – улыбнулась бабушка,– а не в коня овёс, скоро шорты совсем свалятся.

–Зато мускулы крепкие! А шорты и на подтяжки подцепить можно. Бабуль, мальчишки приехали, я пойду?

Бабушка протянула пакетик с ванильным печеньем.

–Возьми, друзей угостишь.

Я сунула печенье в карман и побежала на улицу. Мы с мальчишками поздоровались по-боксёрски, ударившись кулачками, и Димка спросил:

– Юлька, как у тебя дела, что новенького?

– Второй класс закончила.

–А я третий, – засмеялся он. – И ещё в музыкальный кружок пошёл! – И Димкины пальцы смешно задрыгались, словно стучали по клавишам.

Я, конечно, сразу вспомнила, как мы с мамой осенью заходили в музыкальную школу. Серьёзная тётенька с высокой причёской-шишечкой достала карандаш и стала стучать им по столу: тра-тата, тра-та-рата-рата-та. Потом она и меня попросила повторить тоже самое. Но я решила не только постучать, но ещё и спеть. Пусть знает, какие у меня таланты.

И я стала петь и стучать карандашом, точно молотком, по столу:

Тра-та-та, тра-та-та,

В небе синем суета.

Три слонёнка в облаках

Пляшут дружно на ушах.

Я так разошлась, что карандаш сломался.

Но тётеньке с шишечкой моё выступление почему-то не понравилось. Она поморщилась и заявила, что медведь не просто наступил мне на ухо, а потоптался по нему со всеми друзьями.

Когда мы вышли, мама сказала:

– Ну и ладно, нечего там штаны просиживать. Мы тебя на волейбол отдадим.

И я обрадовалась: по мячу стучать куда интересней, чем по клавишам. Но всё-таки спросила:

– А как это – «медведь на ухо наступил»?

– Так говорят, когда у человека слуха нет, – объяснила мама.

– Да у меня слух о-го-го какой! -возмутилась я – Когда вы с папой на кухне шепчетесь, то спать мне мешаете!

– Я про музыкальный слух, – улыбнулась мама.

И тогда я подумала: «Может быть, тётина шишечка, как антенна, этот самый музыкальный слух помогает улавливать? А сегодня она, наверное, в другую сторону была закручена и поэтому ничего у меня не уловила».

Тут Пашка прервал мои воспоминания:

– А я в подготовительную группу перешёл!

– А я гвозди научилась забивать, – ляпнула я ни с того ни с сего. Зачем-то…

– Настоящие, железные? – удивился Пашка.

– Не пластилиновые же, – засмеялся Димка.

– Юлька, и меня научи, а? – взмолился Пашка. И даже ладошки сложил и затряс ими.

Я смутилась немного, но с другой стороны, как сказала бы бабушка – назвался груздем – полезай в кузов.

– Несите молоток и три гвоздя, – скомандовала я. – В деревне всегда найдётся повод для ремонта!

Сначала мы осмотрели наш забор, но все дощечки сидели плотно. Затем прощупали изгородь дяди Вовы, но и там козе негде было пробраться. И наконец в заборе бабы Раи нашлась нужная дощечка. Висит на одном гвозде и как маятник качается.

Я вспомнила, как папа забивал гвозди. Сделала умное лицо и начала объяснять:

– Сначала нужно взять гвоздь большим и указательным пальцами и немного его наклонить. Потом чуть-чуть по нему молотком постучать, чтобы он зацепился за доску, а затем уже долбить изо всех сил.

Но гвоздь никак не хотел зацепляться, зато всё время крутился и норовил выскользнуть из моих рук.

– Дай я попробую, – клянчил Пашка.

– Да у вас всё равно не выйдет, дайте мне, – настаивал Димка.

– У нас три гвоздя, всем достанется, – рассердилась я. Зажмурилась – и как стукнула по шляпке!

Сначала перед глазами белые вспышки мелькнули, а затем и разноцветные конфетти подоспели. А потом так больно стало, что я закричала во всё горло, и мне показалось, что палец сразу раздулся так, что вот-вот лопнет. И я закричала ещё сильнее. Потом открыла глаза и посмотрела на палец. Он был обычного размера, но ужасно красный – то ли от боли, то ли от стыда.

– Юлька, как ты? Сильно болит? – разволновался Димка,

А Пашка набрал полный рот воздуха и начал на мой палец дуть. И совсем не больно стало. Подумаешь, молотком по пальцу… Зато какие друзья у меня, оказывается!