Юмал (СИ)

Подойдя ближе, я увидел, что меня встречает делегация - краснокожих, черноволосых людей, облаченных в кожаные доспехи. Из оружия я увидел лишь корявые луки, и у пары висели на поясе топоры, к моему удивлению - каменные, но они не спешили их применять.

- Тварь не приближайся! Вот твоя дань! Забирай его и убирайся к своим хозяевам! - брызгая слюной, выкрикнул мне один из них, богаче всех одетый.

После его выкрика ко мне подтолкнули человеческого детеныша лет семи, по виду мальчика.

Он боязливо приблизился, семеня своими крохотными ножками, в уголках его глаз застыли слезы, но он их сдерживал.

- Не ешь меня!! - на пределе слышимости прошептал мне он.

Откуда я вообще понимаю их язык? Что здесь происходит?

- Я не тварь, я торанге! Кто вы и что тут у вас творится? - попробовал я достучаться до этих существ.

- Тебе не удастся снова нас обмануть. Изыди! Или мы уничтожим тебя. - Было мне ответом, но судя по их дрожащим телам и потаенному страху в глазах исполнять свои угрозы, они были не намеренны.

Ну что, та битва лучше, которой не было! Я подхватил малыша, усадил его к себе на шею и, не оглядываясь, помчался обратно к лесу. Мальчуган перестал дергаться. Штаны его спереди расцвели темным, влажным пятном. Не удивился, лишь снял его с шеи и потащил на вытянутой руке.

Информация, мне нужна информация об этом мире и происходящем тут и я знаю, кто со мною ею поделится. Тем более если я по неведомой причине понимаю их язык.

Я словно дикий фартах разрезал лес. Не думаю, что они кинутся меня искать, но и такой возможности исключать не стоит, для этого я свернул в русло ручья и протопал вниз по течению пару километров. Малыш все это время висел, зажатый в руке, молча, вцепившись в мою руку, которой я его придерживал, с недетской силой. Сполоснул его в реке, чтобы сбить запах.

Да, как говорится у моего народа, чтобы мучиться не приходилось, над судьбою своей не стенай, ты найди свою необходимость и спокойно ее осознай.

С этой мыслью я приземлился на укромной полянке, на которой к счастью оказался родник, и с трудом отлепив от себя мальчонку, спустил его вниз.

Тот застыл каменной куклой и безмолвно таращился на меня. Ну что поделаешь, вот такие мы торанги.

- Хватит пялиться, дырку протрешь. Там вода, я указал ему направление, - иди умойся и попей. И не вздумай убежать.

Последнее, пожалуй, лишнее, мальчонка, словно на деревянных ходулях добрался до родничка, отогнал сверху мусорную пленку и, не утруждая себя лишними движениями наклонился и по-собачьи принялся лакать холодную воду. Утолив жажду, уже спокойнее подошел ко мне и выжидательно уставился своими большими серыми глазами. А радужка-то у него с желтинкой. Никак кровь перевертышей в нем, хотя сам он этого еще может и не осознал, слишком мал, и по людским и по нашим-то уж меркам точно. И все-таки он молодец, не перетрухал и больше тепленьким не согрел, пока мы бежали.

- Напился? Подойди! Как тебя зовут?

- Олькер, а ты, правда, не будешь меня есть? - сказав это, малыш зажмурился, и втянул голову в плечи, как бы опасаясь, что его ударят.

Я внимательней оглядел этого карапуза. В суматохе произошедших событий было не до этого. Первым, что мне бросилась в глаза, была его вопиющая худоба. И они мне предлагали это есть? Сплошь мослы и кости, обтянутые кожей, кое-где видны синяки. Одежка, судя по тому, что весьма великовата и застирана до дыр, не его.

- Нет. Есть я тебя не буду, не сегодня и не потом. Тебя самого бы подкормить не помешало.

При моих словах в его животе оглушительно и грустно заурчало, подтверждая сказанное.

- Можешь звать меня Юмал, скажи мне, Олькер, а ты сирота? - продолжил я.

- Да, а как ты узнал? В детских глазах зажегся огонек любопытства. - Отца, зимы две назад погрыз шаартах, а маму я не помню.

- Догадался.

Как только Олькер назвал свое имя, надпись его, обозначающая тут же появилась над ним, как и коротенькая полоска бледно зеленного цвета, обозначающая, как я уже стал понимать его жизнь. Свои данные я видеть не мог, сколько не пытался концентрироваться, думать об этом, у меня ничего не получалось. Не скажу, что это меня сильно огорчало, но все же.

- Есть хочешь?

- Да! - и снова бурчание желудка, в этот раз предвкушающе радостное.

- Хорошо, жди здесь и никуда не уходи, если жизнь дорога! Зря я так ляпнул. Малец в страхе съежился и пролепетал:

- Да, дядька Юмал.

- Не дядька я тебе. Сиди тут.

Не думаю, что он куда-то, такой зашуганный вздумает идти, да и найду если что.

Охота выдалась удачной. Эта сторона леса, в отличие от той, откуда я вышел к деревне, изобиловала дичью и зверьем. Не прошло и семи минут, как мой снаряд, пущенной из пращи, свитой из пояса, сбил тетерева, токовавшего неподалеку.

Мальчуган был там же где я его и оставил и казалось боялся даже дышать.

- Олькер, твой отец кем был?

- Охотником! - не уверенно промямлил он, не понимая, к чему я клоню.

- А ты кем быть хочешь?

- Охотником! - Вон даже грудь выпятил и кулачки сжал.

- Так чего ты дрожишь и боишься? Сказал же не съем и не убью. Живи и учись, на вот птицу разделай, пока я огонь разведу.