Юми и укротитель кошмаров

– Бригадир должен был послать за кем-нибудь из Соннадзора. Может, за двумя специалистами, не считая сподвижников. Это потрясающие художники, но не думаю, что они способны помочь с твоими проблемами. Идем.

Юми тяжело вздохнула, кивнула и поспешила за Художником. Согласно часам в окне банка, стоял ранний вечер; на улице было еще людно. Центральные улицы были достаточно широки, чтобы проехала пожарная или медицинская машина, а личными автомобилями жители Килахито не пользовались. Большинство ездили на автобусах и троллейбусах, в которых для питания и навигации применялись хионные линии.

– Участок неподалеку, – сказал Художник. – К счастью, не придется ехать. Не хотелось бы везти тебя на трамвае в час пик.

Юми снова кивнула, хотя Художник сомневался, что она поняла, о чем речь. Было заметно, что девушка старается не смотреть на небо, предпочитая разглядывая прохожих. На нее, в свою очередь, тоже глазели.

Часто говорят, что жителей больших городов ничем не удивишь, и в некоторой степени это так. Жители больших городов привычны к повседневному чудачеству. Пьяница без штанов не привлечет вашего внимания, потому что за неделю вы уже встретили двух таких. Но странно одетая девушка вроде Юми? Отсутствие штанов было менее удивительно, чем то, во что вырядилась она.

– Они знают, кто я, – прошептала она Художнику. – Чувствуют, что я девушка, повелевающая первичными духами.

– Ну… нет, – ответил он. – У нас таких повелителей не имеется. Люди просто думают, что ты странно выглядишь.

– Они знают, – твердо возразила Юми. – Они смотрят на меня так же, как жители моего мира. Даже если у вас нет йоки-хидзё, люди догадываются, что я иная. Это мое бремя и мое благословение.

По мнению Художника, ее главным бременем была чудаковатость, и он категорически не понимал, что в этом благословенного. Юми остановилась у витрины магазина, торгующего хионными приемниками. За стеклом синхронно двигались актеры.

– А я думал, йоки-хидзё не пристало глазеть, – заметил Художник.

– Ой, прости, – тихо ответила Юми, потупив взгляд. – Ты прав: я осрамилась.

Художник скорчил гримасу. Он надеялся спровоцировать более интересную реакцию. Неприятно, когда человек принимает твою остроту слишком близко к сердцу. Все равно что за столом рыгнуть шутки ради и случайно вернуть обратно весь обед.

Так или иначе, он без происшествий довел Юми до кабинета бригадира – каморки с отдельным входом в углу центрального участка Художественного департамента. По его сигналу она вошла. Бригадир Сукиси позволял входить без стука.

К счастью, он был на месте. Начальник привычно сидел, задрав ноги на единственный стол, и читал газету. За его спиной по ящикам были разложены собранные за день картины, пронумерованные и рассортированные. Большинство ячеек, впрочем, пустовали. Готовились принять результаты ночных рейдов.

– Где-то я вас видел, – когда Юми вошла, с прищуром произнес бригадир, опустив ноги и отложив газету.

– Мы встречались позавчера, – тихо объяснила она, – дома у Художника. Гм… у Никаро. Я его сестра.

– Сестра? – Бригадир удивленно заморгал, но быстро вспомнил и расслабился. – Ну конечно. Теперь все понятно.

Художник скривился. Ну почему люди всегда так реагируют?

– Он вчера снова не вышел на смену, – сказал бригадир. – Ты поэтому пришла?

– Он болеет, – ответила Юми.

– Ну да. Так тяжело болеет, что позавчера, вместо того чтобы лежать на футоне, где-то шлялся. Да еще сестру подговорил прикрыть.

– Приношу глубочайшие извинения, достопочтенный бригадир-ними, – покраснев, сказала Юми и потупила взгляд.

– Ты-то не виновата, – смягчился бригадир.

Что за несправедливость? С Художником он всегда свысока общался, а тут вдруг сочувствует тиранке Юми?

Впрочем, она, похоже, мастерски пользовалась такими ситуациями. На этот раз преклонила колени и отвесила бригадиру полноценный церемониальный поклон.

– Достопочтенный бригадир-ними, – произнесла она, глядя в пол, – я пришла к вам с вопросами. Вы заметили, что мой брат позавчера отсутствовал, но я хочу напомнить: он встретился с так называемым стабильным кошмаром. Он прислал меня узнать, нет ли новостей по этому делу.

Бригадир наклонился, разглядывая ее, и забарабанил пальцами по столу.

– Ну да, – сказал он. – Стабильный кошмар.

– Он ведь сообщил Соннадзору? – насторожился Художник.

– Бригадир-ними, вы уведомили Соннадзор? – спросила Юми, подняв глаза. – Это существо найдено? Художник говорит, оно может стать опасным, если с ним быстро не разделаться.

Бригадир откинулся в кресле, которое жалобно скрипнуло.

– Расскажи-ка мне, что он там увидел, твой Никаро. Стабильный кошмар ранил его?

– Нет, – огрызнулся Художник. – Покорнейше благодарю, я от него отбился.

– Он воспользовался своим умением, чтобы прогнать его, – сказала Юми.

– Никаро-то? – Бригадир прищурился. – Отогнал стабильный кошмар своей второсортной мазней?

– Он так сказал. – Юми покосилась на Художника, и тот кивнул.

– Мне следовало догадаться, – вздохнул бригадир.

Художник нахмурился. Догадаться? О появлении стабильного кошмара?