Юмор и мистика! Дед мой был дворником. Тайна старинной кружки

– Какую? – насторожился Иннокентий.

– И вам, и Василию, и Сене нужно выкопать колодец в огороде.

– Увы, Машенька, вынужден вас разочаровать, – с сочувствием произнёс Иннокентий. – Лично я копать не смогу, у меня рука болит. Намахался за день перед клиентами. Единственное, что я могу, так это зарядить остатками своей энергии Сеню и Василия. А они вам тогда не только колодец, но ещё и бассейн рядом выкопают.

– Понятно. Значит, понадобятся только две лопаты. Думаю, Сеня и Василий будут вам очень благодарны, – усмехнулась Мария.

– Мой долг, Машенька, помогать людям, – заявил Иннокентий. – Кстати, судя по опухшим векам на вашем лице, в ваших почках имеется песочек. Могу за пару сеансов очистить вас и от песка и от прочей желчи.

– Спасибо, не надо, – фыркнула Мария. – Очистите лучше за собой тарелку.

Во дворе залаяла Муся. Мария выглянула в окно.

– Странно, никого нет, а собака лает.

– Собака просто так лаять не будет, – заметила Антонина Григорьевна. – Пойду-ка я посмотрю, в чём дело.

А вот и Василий

Выйдя во двор, Антонина Григорьевна прикрикнула на собаку:

– Тихо, окаянная!

Однако Муся не унималась и продолжала лаять в сторону кустов у калитки.

Из дома следом за мамой вышли Вера с Надеждой, и Иннокентий с тарелкой борща. Оставшись на крыльце, он всё ещё продолжал кушать, с любопытством наблюдая за происходящем. Откуда-то из сарая появился и Витя.

Антонина Григорьевна с опаской подошла к кустам.

– Эй, кто там? – спросила она, приблизившись к кустам. – А ну, выходи! Выходи, кому говорю!

– Бабушка, а давай, я туда камень брошу? – предложил Витя.

– Не надо туда ничего бросать! – запретила Надежда.

Антонина Григорьевна подошла ещё ближе и раздвинула рукой ветки.

– Ой! – испуганно отпрянула она в сторону.

– Что там? – спросила Надежда.

– Там чьи-то ноги! – прошептала Антонина Григорьевна.

За ветками послышалось недовольное мычание.

– Я боюсь! – воскликнула Надежда.

– Тихо, оно выползает! – предупредила Антонина Григорьевна.

Все замерли в ожидании. Ветки, между тем, зашевелились и из кустов, словно из мрака… восстал Василий.

– Вася, это ты? – с удивлением произнесла Антонина Григорьевна.

Василий посмотрел на тёщу сонными и ещё неотрезвевшими глазами.

– Ну, а кто ж ещё! Здрасьте, всем!

– Вася, а что ты здесь делаешь? – спросила Антонина Григорьевна.

– Ничего. Просто прилёг отдохнуть.

– А почему в дом не зашёл? Я бы тебе на диване постелила.

– В доме душно. А я вот вам подарочек привёз!

Василий поднял с земли радиатор.

– Ой, Васенька, спасибо тебе большое!

К Василию подошла, до сих пор молчавшая, Вера и, внимательно осмотрев мужа, спросила.

– А мне интересно, на какие деньги ты так выглядишь?

– Об этом науке пока неизвестно, – отшутился Василий.

– Нет, вы посмотрите на него! Он ещё смеётся! А как ты будешь в таком состоянии радиатор свой вставлять?

– Не переживай, Верочка! Свой радиатор я в любом состоянии вставлю.

В парикмахерской

Захарыч и Семён вошли в парикмахерскую. Семён сел на стульчик в прихожей, а Захарыч, поздоровавшись с парикмахершей, прошёл в небольшой зал. Парикмахерша с удивлением посмотрела на него.

– Вы ничего не забыли? – спросила она.

– Вроде нет, – Захарыч вынул из кармана свою памятку и прочитал: – Компьютер выключил, дверь закрыл…

– А в зеркало посмотрели?

– Нет.

– Ну, так, посмотрите!

Захарыч подошёл к зеркалу и побледнел. Ниже пояса он увидел широко распахнутую ширинку, из-под которой торчали его любимые полосатые трусы.

– Ой, я щас помру! – простонал Захарыч, спешно застёгивая молнию на ширинке.

– Помирать дома будете, а сейчас садитесь в кресло, – спокойно сказала парикмахерша.

Захарыч сел в кресло, продолжая причитать.

– Какой позор! В таком виде по городу!

– Ну, что вы так переживаете? – успокоила его парикмахерша. – Подумаешь трусы чуть были видны. Сейчас вон мужики вообще без штанов в одних трусах ходят.

– Вы имеете в виду шорты?

– Какая разница! Названием ноги волосатые не прикроишь.

– Ладно, я уже спокоен.

– Вот и хорошо. Как стричь будем?

– Доверяю вашему вкусу, – сказал Захарыч и, чтобы хоть как-то улучшить настроение, пошутил:

– Представьте, что мы с вами в Париж едем!

– Да вы что, дедушка, конопли что ль объелись? – возмутилась парикмахерша. – Я вас тогда так постригу, что стыдно будет из дома выйти, не то, что в Париж…

– Ну, тогда просто покороче, – пробормотал Захарыч, осознав, что ляпнул лишнего. – Сантиметра два оставьте.

– У меня линейки нет.

– А вы приблизительно.

Парикмахерша включила машинку и небрежно начала стричь седоватую голову Захарыча. Причём делала она это как-то размашисто, словно стригла не волосы, а строгала рубанком чурбан. Захарыч испуганно уставился в зеркало. О причёске он уже не думал. Главное для него было сохранить свои уши, над которыми с угрожающим визжанием то и дело проносилась машинка. Тем временем, в кармане у парикмахерши зазвонил телефон и она, не прекращая стричь, принялась разговаривать по телефону:

– Любочка, привет!.. Что делаешь?.. Суп варишь?.. Какой?.. Рыбный!.. Ты же рыбу не умеешь чистить!.. Сейчас я тебе объясню.

Леночка пришла