Юмор правителей России от Керенского до Путина

«Ничего не знаю лучше «Apassionata», готов слушать ее каждый день. Изумительная, нечеловеческая музыка. Я всегда с гордостью, может быть, наивной, думаю: вот какие чудеса могут делать люди!.. Но часто слушать музыку не могу, действует на нервы, хочется милые глупости говорить и гладить по головкам людей, которые, живя в грязном аду, могут создавать такую красоту. А сегодня гладить по головке никого нельзя – руку откусят, и надобно бить по головкам, бить безжалостно, хотя мы, в идеале, против всякого насилия над людьми», – это одно из самых известных ленинских признаний.

Рассказ о любви вождя к бетховенской «Апассионате» однажды даже экранизировали… Ленин беседует с Горьким, они ведут добродушный, хотя и принципиальный, спор, и тут в квартиру заходит известный пианист Исайя Добровейн – и начинает играть Бетховена. Ленин наслаждается и произносит тираду, которую мы уже знаем…

Но основой его неуемного характера, а также политического стиля, был, конечно же, юмор. Недаром в кино и на сцене Ленина чаще всего играли комики, характерные актеры!

А Александр Куприн, который Ленина, скажем, несколько демонизировал, после разговора с ним дал ему такую характеристику: «Реплики в разговоре всегда носят иронический, снисходительный, пренебрежительный оттенок – давняя привычка, приобретенная в бесчисленных словесных битвах». Эту искушенность в поддевках и пикировках писатель уловил очень точно.

Ульянов создавал в партии смеховую, игровую атмосферу, которая сочеталась с железной дисциплиной. Очень важный сплав! Смех сопутствовал большевикам всегда – на заседаниях, на съездах, на митингах. Тон задавал вождь.

Один из лучших словесных портретов Ленина принадлежит Максиму Горькому – отнюдь не юмористу и не апологету иронического отношения к жизни. Он толковал:

«Никогда я не встречал человека, который умел бы так заразительно смеяться, как смеялся Владимир Ильич. Было даже странно видеть, что такой суровый реалист, человек, который так хорошо видит, глубоко чувствует неизбежность великих социальных трагедий, непримиримый, непоколебимый в своей ненависти к миру капитализма, может смеяться по-детски, до слез, захлебываясь смехом. Большое, крепкое душевное здоровье нужно было иметь, чтобы так смеяться…» Ленин говорил Горькому – как будто хотел обратить его в свою веру: «Это – хорошо, что вы можете относиться к неудачам юмористически. Юмор – прекрасное, здоровое качество».

Правда, в 1919 году тот же Горький как-то раз с раздражением говорил Корнею Чуковскому о Ленине: «Хохочет. Этот человек всегда хохочет». Но обыкновенно ленинская смешливость его все-таки умиляла.

Вторила Горькому и женщина, которая знала товарища Ульянова лучше других – Надежда Константиновна Крупская: «Улыбался очень часто… Ух, как умел хохотать. До слез. Отбрасывался назад при хохоте…» Как часто этот прием отрабатывали актеры, загримированные под вождя мирового пролетариата…

И Анатолий Луначарский – человек неглупый, с писательским взглядом – отмечал в Ильиче именно склонность к комикованию: «Улыбка на его лице появлялась чаще, чем у любого другого… Работали в Совнаркоме споро, работали бодро, работали с шутками. Ленин добродушно принимался хохотать, когда ловил кого-нибудь на курьезном противоречии, а за ним смеялся и весь длинный стол крупнейших революционеров и новых людей нашего времени – над шутками самого ли председателя, который очень любил сострить, или кого-либо из докладчиков. Но сейчас же после этого бурного смеха наступала вновь та же бодрая серьезность и так же быстро-быстро текла река докладов, обмена мнений, решений».

Ленин в пылу дискуссии. Рисунок Юрия Арцыбушева

Наркомпрос так объяснял эту черту своего товарища по партии: «В смехе Ильича было много беззаветно-детского, а беззаветность смеха – это его победоносность, это показывает наличие и в натуре и в сознании привычки чувствовать себя силою…»

Ильича! Это очень важно, что чаще всего его называли по отчеству. И это надолго вошло в мифологию. Тут можно разглядеть только игру в рабоче-крестьянскую демократию. Ульянова (в зрелые годы) трудно представить в цилиндре. Только кепка, рабочая кепка простого покроя! Так и с Ильичом. Конечно, подобным образом называли уважаемых рабочих. И степенные крестьяне часто окликали друг друга по отчествам. Имен, фамилий, псевдонимов у него было – море. Даже специалисты по Ленину сходу не назовут все имена этого активнейшего политика и литератора. Образение «Ильич» порождало шутливую, карнавальную атмосферу вокруг строгого партийного вождя.

«Если Владимир Ильич смеялся, то смеялся от души, до слез, невольно заражая своим смехом окружающих, а гаев его немедленно принимал также выразительные формы», – вспоминал Глеб Кржижановский, тесно сошедшийся с Лениным в ссылке и тоже не лишенный литературных способностей.

«Владимир Ильич – центр всеобщего веселья, – писал лучший врач из большевиков Николай Семашко. – Его юмор, жизнерадостность, клокочущая энергия проявляются и здесь; вокруг него стон стоит от смеха».