Юмор разных лет

То какой-то Ваня в лаптях с группой вооруженных людей просит показать направление на ближайшее болото. Кочкура показывает. Толпа исчезает навсегда. Так умирают легенды.

Или вообще — прикол. Встретили Аватара. Весь такой крутой роул-плэинг герой — в магических доспехах. И дракон, тоже крутой, на него жаром пышет. А главное, все это застывшее, как в видике после нажатия на клавишу «Пауза». А Кочкура, спокойненько так, от пламени дракона прикуривает, и говорит: «Оператор ушел на обед. Опасности нет».

Остальное — мелочи: подсобили Сизифу, приручили Цербера, поели печеночного паштета с Прометеем. Всем известное слово из трех букв оказалось «МММ». Кстати, то слово, о котором кое-кто подумал, там тоже рядом было. Видимо, устойчивое с давних пор сочетание.

…Когда мы вышли наружу через пламегасительную шахту, было еще светло. Кочкура глянул в сторону солнца и сказал:

— Часиков семь уже. Полезли на ферму.

Мы залезли на ферму и стали смотреть в сторону «двойки». Там действительно ракета уже была готова к запуску. Вот она окуталась дымом, вот начали отходить, освободившись от тяжести, боковые пилоны. Но что это? Вместо того, чтобы с мощным грохотом устремиться ввысь, озарив степь голубым светом, ракета вдруг пошатнулась, как раненый зверь и зловеще окуталась красной дымкой. Из ее носа отстрелилась голубая капсула, а сама она упала на стартовую площадку и начала крутится на месте, наворачивая на себя стартовые постройки.

Я посмотрел на Кочкуру. Он зловеще улыбался, как будто торжествовал победу.

Часть вторая Минус 12-й этаж

Два солдата из стройбата заменяют экскаватор.

По определению.

Глава первая Постановка задачи

Вместо шлагбаума на КПП поставьте пару толковых майоров.

Простое решение задачи

…Из центральной рубки хорошо видны догорающие остатки американского «Шаттла» на фоне нестерпимо яркого солнца. С трудом освободив раненую руку и задыхаясь от недостатка кислорода, я сделал противостолбнячный укол командиру. Тянуло горелой изоляцией и чистым азотом из пробитых газовых баллонов… Уже с месяц лежу в госпитале, приходили люди из Генштаба, говорили, что благодаря моему подвигу несколько крупных городов Сибири остались в сохранности, за что они представили друг друга к высоким наградам. Не знаю, выживу ли, шли на всякий случай рублей 25 на витамины… Я сложил листок, завернул его в обрывок схемы левого твердотопливного ускорителя «Шаттла» и подписал в том же углу: «⁶/Наташа». Значит так: шестое душещипательное письмо крапаю без материального поощрения. Если и сейчас не будет, пошлю ей некролог о собственной кончине, пусть мучается, что пожалела четвертак почти Герою СС, доблестному защитнику Байконура.

Предавался графомании я опять на губе, куда за какую-то мелочь меня на трое суток засунул командир роты, причем он сам не мог внятно объяснить, за что. То ли за то, что он отравился переданной мной самодельной водкой (Кушнир постарался) — так с трех бутылок зараз и обычной отравишься. Или за то, что ему замполит настучал насчет моей торговли медалями. Во-первых, не медалями, а значками. Ну, похожи они на медали, так, во-вторых, я их не делаю — делает Кочкура, я только продаю. В-третьих, что, доблестным строителям Бай конура на дембель с пустой грудью уходить? То ли он узнал, что взрывчатку делаю. Так ведь для дела же, двери в подземельях взрывать, не для разрушения же. То ли… В общем, для профилактики — если бы капитан вспомнил, за что, так легко я бы не отделался.

Написав пару слезных любовных посланий для дежуривших воинов, я в награду перебрался из камеры в ленинскую комнату комендатуры и занялся старыми долгами.

Однако долго разбирать мне их не пришлось. В ленкомнату зашел конвойный и повел меня в штаб. Надо сказать, что то место, куда меня привели, вообще-то называлось «УИР»», но по количеству высших офицеров легко переплевывало любой штаб страны, за исключением, наверное, Генштаба. То там, то сям вели степенные беседы генерал-полковники, шустро сновали генерал-лейтенанты, а мелочь рангом менее вообще учету не поддавалась. На стене висел плакат: «Осторожно с приемом факса. Возможны смертельные отравления!»

В небольшой комнате, куда меня привели, было только двое, оба в штатском: один, улыбчивый, все время стоял в тени и за всю встречу не проронил ни слова; другой, хмурый, сидел в кресле.

— Зачем вызывали? — развязно спросил я. Видал я офицеров, в присутствии маршалов ухитрялся спать, а тут какие-то штатские.

— Попить чаю, — ответил Хмурый.

Улыбчивый вышел из тени, и, подойдя ко мне сзади, легонько ударил носком сапога куда-то в низ ноги. Я рухнул в заботливо подставленный стул.

— Хохмить будешь в казарме. Когда последний раз был на 113 площадке?