Юмористические приключения мистера Хокинса

Я все еще пытался придумать, как отвязать эту штуку и убедить Мод сбавить скорость, когда мы въехали в город.

Сначала дома проносились мимо с интервалом в две-три секунды, но не прошло и полминуты, как мы увидели площадь и здание суда. Мы создавали немалый ажиотаж. Люди неистово кричали нам из подъездов, окон и с тротуара.

Время от времени на дорогу выскакивал человек, чтобы остановить Мод, но, подумав, снова исчезал.

Один неадекватный человек бросил на дорогу решетку забора. Мод это ничуть не обеспокоило, так как она оказалась в воздухе, преодолевая эту точку, но когда машина перелетела через перила, у меня чуть зубы не выбило.

Другой парень подбежал, размахивая над головой скрученной в много витков веревкой. Думаю, Мод впилась в него своим огненным взглядом, потому что, прежде чем он успел бросить веревку, нервы его сдали, и он попятился назад в безопасное место.

Те, у кого на площади были привязаны упряжки, спешили убраться подальше от опасности, и когда мы промчались мимо здания суда, на дороге оставалась только одна повозка.

Она принадлежала констеблю Беркетту. Город платит Беркетту процент с выполненной им работы, а Беркетт очень любит искать новые дела.

– Останавливайтесь! – крикнул он, когда мы подъехали. – Стойте!

Никто не останавливался.

– Остановитесь, или я арестую всех вас за быструю езду! – прорычал Беркетт, схватив поводья и хлыст.

И с этими словами он выскочил на дорогу позади Эноса Джексона и вытеснил велосипедистов на обочину.

Наш уездный городок невелик, и при том темпе, который задавала Мод, нам не потребовалось много времени, чтобы добраться до дальнего края и выехать на шоссе, ведущее, как известно, в Бостон.

Я начал смутно догадываться, донесет ли нас ветер Мод, моя машина и бензин до Бостона, и если да, то что будет, когда мы пересечем город.

За Бостоном, как вы знаете, находится Атлантический океан.

На этом этапе моих размышлений мы начали спускаться по склону к большой маслобойне.

Здание расположено справа от дороги. Слева довольно крутая травянистая насыпь спускается примерно на тридцать футов к маленькой речке.

В этот прекрасный солнечный день на обочине дороги, на самом краю насыпи, проветривались молочные бидоны, около сотни штук; когда мы мчались вниз, я мрачно улыбался, думая о том, что Мод могла бы дополнить свое выступление привлекательной деталью, выбив десяток-другой бидонов в реку, когда она будет проезжать мимо.

Однако Мод, приблизившись к бидонам, продолжала ехать ровно посередине дороги и вдруг остановилась!

Боже мой! Она остановилась так резко, что у меня перехватило дыхание. В одно мгновение стальные прутья опустились на место возле ее ног, манжеты защелкнулись, и лошадиный тормоз Хокинса наконец-то сработал!

Бедная старушка Мод! Она проскользила несколько ярдов на негнущихся конечностях, визжа от ужаса, а затем рухнула на землю, как перевернувшаяся игрушечная лошадка.

Хокинс улетел в космос, и в тот момент мне было совершенно безразлично, где он приземлится. Я смутно осознавал, что он сталкивается лоб в лоб с рядом молочных банок, но главным моим желанием было отключить питание, нажать на тормоз, направить машину в кювет и выпрыгнуть.

И все это я сделал примерно за одну секунду.

После прыжка мои воспоминания становятся туманными. Я знаю, что одна моя нога угодила в открытый молочный бидон, и что я дико хватался за несколько других. Затем я и бидоны опрокинулись вниз головой на насыпь и полетели вниз, вниз, вниз, вниз, а я все слабее и слабее слышал что-то вроде:

– Вау! Вау! Черт возьми! Ай! Остановите этого борова! Бах! Бряк! Бац! Бах! Ух ты! Может, хватит?

Потом мне на голову упал бидон с молоком, и я как бы улетел.

Есть основания полагать, что я очнулся минуты через две. Грохот закончился, и мир вновь воцарился на лике земли.

Вдалеке послышался топот копыт, принадлежавший, несомненно, кому-то из лошадей, участвовавших в недавнем происшествии.

Насыпь была усеяна людьми и молочными бидонами, в основном последними. Никто не выглядел абсолютно мертвым, хотя один или два человека были очень близки к этому.

В нескольких футах от них констебль Беркетт бился в конвульсиях, тщетно пытаясь извлечь свою черепную коробку из бидона с молоком. От звуков, доносившихся из этого бидона, я покраснел.

Джексон сидел и тупо смотрел на реку, а доктор Бразертон, в разорванном до воротника халате, выуживал из другого бидона обломки своей аптечки.

Остальные члены прежней процессии в разном состоянии разбрелись по набережной, но, как я уже говорил, никто, похоже, не расстался с искрой жизни.

Одного только Хокинса не было видно, и этот факт, когда я с трудом поднялся на ноги, сильно озадачил меня.

На берегу реки лежала груда молочных бидонов, и, надеясь найти останки изобретателя, я опрокинул их в поток. Под ними, растянувшись на холодной, чавкающей земле, безвольно болтая ногами в воде, в клочья изодранной одежде, с огромной шишкой на лбу, лежал Хокинс, оглушенный и истекающий кровью!

Когда я повернулся, чтобы позвать Бразертона, Хокинс открыл глаза.