Юмористические рассказы

Наверху музыка было утихла, но через минуту пианист заиграл снова и с таким ожесточением, что в матрасе под Софьей Саввишной задвигалась пружина. Попов ошалело поглядел на потолок и начал считать опять с августа 1896 года. Он глядел на бумаги с цифрами, на счеты и видел что-то вроде морской зыби; в глазах его рябило, мозги путались, во рту пересохло, и на лбу выступил холодный пот, но он решил не вставать, пока окончательно не уразумеет своих денежных отношений к банкирской конторе Кошкера.

— А-ах! — мучилась Софья Саввишна. — Всю правую сторону рвет. Владычица! О-ох, моченьки моей нет! А ему, аспиду, хоть трава не расти! Хоть умри я, ему все равно! Несчастная я, страдалица! Вышла за идола, мученица!

— Но что же я могу сделать? Значит, в феврале 1903 года я буду должен 208 руб. 7 коп. Хорошо-с. Теперь, прибавляя 7 % годовых, ¼ % комиссионных, куртажа 74 коп….

— Хррронический катарр желудка наблюдается и при страданиях легких…

— Не муж ты, не отец своих детей, а тиран и мучитель! Подай скорей хоть гвоздичку, бесчувственный!

— Тьфу! ¼ % комиссионных… то есть что же я? За вычетом прибыли от купонов, с прибавлением 7 % годовых за месяц вперед, ¼ % комиссионных…

— Хррронический катарр желудка наблюдается и при страданиях легких…

Часа три спустя Попов подвел последний итог. Оказалось, что за все время погашения придется заплатить банкирской конторе Кошкера 1 347 821 руб. 92 коп. и что если вычесть отсюда выигрыш в двести тысяч, то все же останется убытку больше миллиона. Увидев такие цифры, Лев Иванович медленно поднялся, похолодел… На лице у него выступило выражение ужаса, недоумения и оторопи, как будто у него выстрелили под самым ухом. В это время наверху за потолком к пианисту подсел товарищ, и четыре руки, дружно ударив по клавишам, стали нажаривать рапсодию Листа. Студент-медик быстрее зашагал, прокашлялся и загудел:

— Хррронический катарр желудка наблюдается также у привычных пьяниц, обжоррр…

Софья Саввишна взвизгнула, швырнула подушку, застучала ногами. Боль ее, по-видимому, только что начинала разыгрываться…

Попов вытер холодный пот, опять сел за стол и, встряхнув счеты, сказал:

— Надо проверить. Очень возможно, что я немножко ошибся…

И он принялся опять за квитанцию и начал снова считать:

— Билет стоит по курсу 246 руб… Дал я задатку 10 руб., значит, осталось 236…

А в ушах у него стучало:

— Дыр… дыр… дыр…

И уже слышались выстрелы, свист, хлопанье бичей, рев львов и леопардов.

— Осталось 236! — кричал он, стараясь перекричать этот шум. — В июне я взношу 5 рублей! Черт возьми, 5 рублей! Черт вас дери, в рот вам дышло, 5 рублей! Vive la France![207] Да здравствует Дерулед!

Наутро его свезли в больницу.

Весной [208] (Сцена-монолог)

Раннее утро. Из-за слухового окна показывается на крыше серый молодой кот с глубокой царапиной на носу. Некоторое время он презрительно жмурится, потом говорит: