Юмористическое фэнтези

На мгновение он задержал на пей свой взгляд, а затем снова поманил, сделав знак бледным, как кость, пальцем. Стоило ей войти, он поднес свечу прямо к ее лицу и принялся смотреть на нее глазами, которые если и не говорили о сумасшествии, то в свидетели нормальности своего хозяина не годились вовсе. Казалось, он разглядывает ее, хрюкая и кивая время от времени.

— Сюда.

Больше он не произнес ни слова.

Она отправилась вслед за ним по длинному коридору. Пламя свечи отбрасывало на них обоих причудливые тени, в этом свете все плясало и прыгало: и напольные часы, и кресла на тонких ножках, и резной стол. Старик нащупал связку ключей и отпер дверь в стене под лестницей. Из темноты повеяло плесенью, грязью и запустением.

— Куда мы направляемся?

Он кивнул, словно не понял вопроса, а затем сказал:

— Кое-кто и есть тот, кто он есть. А кое-кто вовсе не тот, кем кажется. Хорошенько запомни мои слова, дочь Губерта Ирншоу. Ты меня понимаешь?

Амелия покачала головой. Старик, не оглядываясь, стал спускаться по лестнице. Она последовала за ним.

III

В другом, несравненно более далеком месте юноша швырнул перо на манускрипт, отчего бумага и стол покрылись чернильными пятнами.

— Ничего хорошего, — произнес он уныло и ткнул в чернильное пятно своим тонким указательным пальцем, размазал по столу и вдруг ненароком потер переносицу, замарав лицо остатками чернил.

— Ничего, сэр? — Дворецкий вошел совсем бесшумно.

— Опять началось, Тумбс, юмор находит себе выход. Пародия так и шепчет из каждого угла. Как будто я пытаюсь глумиться над литературой и высмеиваю не только себя, но и сам смысл писательства.

Дворецкий уставился на хозяина, не моргнув и глазом:

— Мне кажется, юмор в большом почете в определенных кругах, сэр.

Юноша обхватил голову руками, в задумчивости принялся потирать себе лоб и вздохнул:

— Не в том дело, Тумбс. Я пытаюсь отобразить срез жизни, представить мир таким, какой он есть, во всех подробностях, показать человеческие слабости. А вместо этого я пишу, потакая своему желанию школярски высмеивать недостатки своих собратьев. У меня ведь не так много шуток. — Он размазал чернила по всему лицу. — Совсем немного.

Из запретной комнаты на самом верху раздался зловещий завывающий крик, который разнесся эхом по всему дому. Молодой человек вздохнул:

— Ты бы покормил тетушку Агату, Тумбс.

— Так и сделаю, сэр.

Юноша взял перо и почесал его острым концом у себя за ухом.

Перед ним в полумраке висел портрет его прапрадедушки. Нарисованные глаза были вырезаны с особой аккуратностью еще в стародавние времена. И вот сейчас из глазниц картины прямо на писателя смотрели настоящие зрачки. В этих зрачках полыхала золотая искра. Если бы юноша обернулся и заметил происходящее, наверное, ему бы показалось, будто огромная кошка или хищная птица уставилась на него прямо из картины. Главное, такие глаза не могли принадлежать человеку. Юноша и не попытался сделать над собой усилие. Напротив, он, как и следовало ожидать, достал чистый лист бумаги, окунул перо в стеклянную чернильницу и принялся писать.

IV

— Так… — произнес старик, поставив черную сальную свечу на крышку фисгармонии. — Он — наш повелитель, а мы — его невольники, хотя сами-то мы и притворяемся, что это вовсе не так. Но приходит положенное время, он требует, он жаждет, и мы обязаны, нам приходится приносить ему то, что нужно… — Старик содрогнулся, сделал глубокий вдох и закончил: — Что ему нужно.

Распростертые, словно крылья летучей мыши, занавеси затрепетали в пустом оконном проеме — буря подошла совсем близко. Амелия прижала к груди кружевной платок с вышитой монограммой ее отца.

— А врата? — спросила она шепотом.

— Они были заперты еще во времена твоего предка, и перед тем, как исчезнуть, он заповедал, чтобы так было всегда. Но есть подземные ходы, по которым, говорят, можно выбраться из старого подземелья на кладбище.

— А первая жена сэра Фредерика?.. Он с сожалением покачал головой:

— Безнадежна. Сошла с ума. И на клавесине играет так себе. Он изобразил дело так, будто она умерла. Некоторые даже поверили.

Она повторила про себя последние три слова. Потом подняла голову и посмотрела на него с новой надеждой.

— А что же я? Теперь мне известно, почему я оказалась здесь, — и что вы прикажете мне делать?

Он огляделся, обвел взором пустую комнату.

— Бегите отсюда, мисс Ирншоу. Бегите, пока еще есть время, спасайте свою жизнь, свою бессмертную… а-а-ах…

— Что…

Но слова еще не слетели с ее губ, как старик свалился на пол. Из его затылка торчала серебряная стрела, выпущенная из самострела.

— Мертв, — потрясенно промолвила она.

— Именно, — подтвердил жестокий голос из дальнего угла комнаты. — Но он умер задолго до сегодняшнего дня, девушка. На мой взгляд, он пробыл мертвым уже чудовищно долгое время.