Юная грешница

Эдвина Марк Юная грешница

Глава 1

Я стояла перед зеркалом, заканчивая подкрашивать губы, когда услышала, как засигналил в своей машине Рэй. Мне никогда не составляет труда узнать автомобиль Рэймонда Лессера по звуку его сигнала — этакий медный рев.

Я не интересуюсь, он это едет или нет (красный, с проволочными спицами на колесах), поскольку такой в округе только один. Было настоящим удовольствием сознавать, что единственный в нашем районе Ширфул Вистас шикарный «Эм-Джи» сигналил в тот вечер в пятницу именно перед моим домом и что его восемнадцатилетний рыжеволосый хозяин (я никогда не хожу с парнем, если он не старше меня на полный год) около шести футов ростом, настоящий молодой мужчина в красивом свитере выбрал меня из двадцати пяти трепещущих девушек моего класса, назначив мне свидание.

Я решила заставить Рэя подождать. Он поцеловал меня перед расставанием во время нашей первой встречи и действовал так, словно я уже принадлежала ему. Не знаю, насколько его притягивало мое девичье тело, и насколько тот факт, что мой отец, Эллиот Палма, был президентом второго из крупнейших банков в Ширфул Вистас. Думаю, и то и другое в равной степени.

Так все и вышло. С этого времени я стала составлять ему компанию для совместного посещения соревнований по борьбе.

Я снова посмотрела на себя в зеркало. Голубые глаза (доставшиеся мне от моего родного отца; мама рассказывала, что он умер, когда мне было два года), светлые волосы, впрочем, не очень уж светлые, зато естественного цвета, некрашенные. Мой фасад, беспокоивший меня весь последний год, наконец-то стал удовлетворительным. Я натянула свой голубой свитер через голову, одернула его вокруг талии, полюбовалась произведенным эффектом и посчитала, что готова к сражению.

Рэй опять посигналил, и я улыбнулась себе перед зеркалом, в который раз отметив, что мои губы чересчур тонкие, а затем представив, как отреагировал бы он (или любой другой парень), если бы увидел меня с ярко накрашенным лицом. Тем временем я отсчитывала секунды — можно было заставить его подождать еще, поскольку я знала, когда наступит решающая минута, и терпение Рэя иссякнет.

Инициалы Дж. П. (Джоан Палма) на свитере огибали мою грудь слева, и я с удовольствием погладила их. Это была моя первая одежда с инициалами и, надеюсь, не последняя, хотя во время последней схватки Эллиот (мы чертовски современны дома и зовем друг друга по именам) утверждал, что я должна зарабатывать себе на вещи.

За прошлый год он заплатил приличный налог.

Пора. Я выключила свет и направилась по коридору к лестнице.

Наш десятикомнатный дом из красного кирпича — один из самых больших (на самом деле) в Ширфул Вистас. Я занимаю комнату, которая, видимо, предназначалась для притона. Она мне нравится. Там я чувствую себя в уединении и могу играть свою музыку сколько хочу с всего лишь шестидесятипроцентной вероятностью, что придет Эллиот и начнет требовать тишины.

Я собиралась проскользнуть через дверь кухни и обойти вокруг лужайки площадью около двухсот квадратных футов, за которой Эллиот ухаживал по воскресеньям с потрясающей нежностью (причем всегда старался находиться на виду у соседей, подстригая кусты, словно обыкновенный славный малый), но ничего не вышло. Эллиот окликнул меня из гостиной. Мне пришлось сделать резкий поворот налево на нижней ступеньке лестницы и войти в комнату.

— Кто там сигналит? — спросил он, выглянув из-за газеты.

— Рэй, — ответила я и, развлекаясь, подождала его реакции, хотя наверняка знала, какой она будет, и согласилась бы поспорить по этому поводу на всю выдаваемую мне в неделю сумму. Естественно, Эллиот поднял свое белое, аккуратное лицо и уважительно пошевелил челюстями.

— О, — произнес он. — Мне не хотелось бы, чтобы он так шумел.

— Я скажу ему.

— Не беспокойся, — поспешно проговорил Эллиот. — Желаю тебе хорошо провести время.

Я почувствовала отчуждение к своему отчиму когда выяснила, что он трус и лицемер. Эллиот злился на мальчишку, сигналящего перед его домом, но отец Рэя был крупным вкладчиком в гигантский торговый центр Ширфул Вистас. Его доля составляла несколько сотен тысяч, и все, что делал Рэй, было хорошо для Эллиота Палма. Фактически, если бы Рэй изнасиловал меня, и я пришла бы домой и сказала отчиму, что потеряла девственность, он мог и не обратить на меня никакого внимания… поскольку это Рэй. Эллиот не преминул бы воспользоваться такой ситуацией с выгодой для себя.

Если сейчас у вас сложилось впечатление, что я недолюбливаю отчима, то вы правы.

Моя мама погрязла в телевизионных шоу. Это все, чем она занимается каждую свободную минуту. По утрам она смотрит мыльные оперы — бесконечные, унылые, горестные драмы, поддерживаемые недельными оргиями отравляющей нищеты.

Я не смотрю на нее и тоже не очень люблю с тех пор, как поняла, что она почти всегда не такая, какая есть на самом деле.