Юная леди Гот и грозовые псы

Все упомянутые расселись вокруг огромного стола в паровой обеденной зале Грянул-Гром-Холла. Игрушечная железнодорожная колея вела из украшенного коринфским портиком служебного люка у дальней стены через виадук к обеденному столу. Там она делала широкую петлю и через тот же люк уходила обратно на кухню. По этой колее ездил маленький паровозик, тянувший за собой тележки, наполненные блюдами с плит и столов миссис У’Бью, так что обедающие могли сами угощаться, пока паровозик медленно проползал мимо них.

Чарльз Брюквидж, который сидел на дальнем конце стола вместе с Адой, Эмили и Уильямом, достал свисток из жилетного кармана и дважды в него дунул. С кухни раздался приглушенный лязг (это кухарки наполняли вагоны), затем послышалось пыхтение, понемногу становящееся все громче. Судья, романисты и поэт дружно подались вперед, не сводя глаз с коринфского портика.

Неожиданно его окутало облако пара, которое пронзил маленький паровозик. Сверху у него виднелась высокая труба, с боков – быстро вращающиеся рычаги, а спереди – ограждающий щиток в форме совочка, как сиденье на «Машине различий». Чарльз Брюквидж счастливо улыбнулся, а из-под стола вынырнули три маленькие головы в красных шапочках.

– Это мое новое изобретение! – воскликнул он. – Я назвал его кексоотражатель. Уверен, вашему отцу понравится… Нет-нет, рано еще, – добавил он, обращаясь к Уильяму, Хису и Робинсону. – Я скажу, когда.

Ада перевела взгляд на другой конец стола. Ее отец смотрел прямо на доктора Брюквиджа и нимало не улыбался.

Паровозик преодолел виадук и медленно запыхтел вдоль стола. За ним ползли вагончики, на которой стояла первая перемена блюд миссис У’Бью: константинопольские артишоки, томленые рожки в соусе из нежалейки и большая супница с грянуллской болтушкой.

За столом слышался только лязг ножей и вилок, с помощью которых гости накладывали себе кушанья.

Сливси пихнул локтем Уильяма Брюквиджа в тот самый момент, когда тот накладывал себе в тарелку добрую порцию томленых рожко́в.

– А где сестры Вотте? – спросила Ада у Эмили.

– Они ужинают с братом в его комнате, – ответила та. Голос ее звучал встревоженно. – Они очень из-за него беспокоятся.

Эмили бросила взгляд на Сливси, который, хохоча, кидался ракушками-рожками в обезьянок.

– Мы обязаны помочь, – заключила она.

Паровозик скрылся в кухонном люке, и через несколько мгновений лязг на кухне возобновился с удвоенной силой.

– Скажите, доктор, – сказал лорд Гот, откидываясь на спинку кресла, – как далеко продвинулась ваша работа над вычислительной машиной?

Доктор Брюквидж сглотнул грянуллскую болтушку.

– Я назвал ее «Звездчатый разум», – сказал он с гордостью. – Но вы же знаете, как обычно движется работа над научными изобретениями: медленно и с трудом…[10]

– Право, доктор, дрессировка приматов весьма отвлекает вас от работы, – продолжал лорд Гот, не сводя строгого взгляда с обезьянок. – Не говоря уж о том, что она ставит под угрозу безопасность моих гостей.

Рядом с ним преподобный Торвиль пытался одной рукой справиться с константинопольским

артишоком, поскольку вторая рука была у него на перевязи.

– Ах да, банановая кожура… – Доктор Брюквидж покраснел. – Какое досадное недоразумение…

– Как и идея завести мою дочь на постоялый двор, – ледяным голосом продолжил лорд Гот.

– Отец, я же объясняла… – начала Ада, но лорд Гот остановил ее движением руки.

– Я не сержусь, – сказал он. – Я просто очень разочарован.

Он повернулся к графине Пэппи Куцци-Чуллок с Пальцем Християном Андерсеном и улыбнулся.

– Ну-с, как вам наши затеи сельской простоты? – спросил он, в то время как паровозик снова показался из кухонного люка. На сей раз он катился быстрее, выпускал облако пара пышнее и волочил за собой целый состав. В него входили: пирог с болотной курицей, пирог с голубями, пирог с ржанкой (каждый последующий – больше предыдущего), затем: запеченный кролик, паштет из зайца и заливное из гуся на огромных блюдах.

Уильям Проснись Теккерей учтиво помог Домили Дикинсон и Джордж Элиот, когда паровозик поравнялся с ними, но не сумел избежать того, чтобы не забрызгать Плейн Остин неловким движением ложки, полной заливной гусятины.

– Все знают, что сотрапезник с пятнами еды пребывает в поисках салфетки! – сказала она отчетливо.

Сливси радовался на всю катушку. Когда паровозик, набирая скорость, промчался мимо него, он сграбастал бо́льшую часть пирога из болотных куриц.

– Улетный хавчик! – закричал он, увлеченно осыпа́я Уильяма крошками.

Паровозик снова исчез в люке.

– Мой дорогой лорд Гот, – провозгласил доктор Брюквидж, вставая и призывая к тишине постукиванием ложечки по своему бокалу, – и многоуважаемые гости, позвольте мне продемонстрировать мое последнее изобретение…

Он повернулся к обезьянкам:

– Пора!

Уильям, Хис и Робинсон вскочили на стол и принялись расставлять на путях, напротив каждого из гостей, по маленькому кексу.