Юная модница и тайна старинного платья

Ее настроение перебил раздавшийся в спальне телефонный звонок.

Миссис Ламберт, погрузившись в свои мысли, устремила в пространство неподвижный взгляд. Была у нее эта черта, как и у дочери, — целиком уходить в свои мысли.

— С этим, моя милая, подождем, пока ты не станешь чуть постарше.

— Ну в таком случае я пойду? — сказала Луиза, пожимая плечами на слова матери, которая считала ее недостаточно взрослой, чтобы знать все о собственной семье. — Это, наверное, Брук звонила. Нам сегодня по математике ужас сколько задали.

Луиза убрала со стола посуду и побежала в свою комнату звонить лучшей подружке, чтобы совместными усилиями одолеть задание, не отходя от телефона. Миссис Ламберт принялась мыть посуду.

Казалось, четверг был вполне обычный.

Глава 4

— Боюсь, Кип не собирается меня приглашать! Чего он тянет? — простонала Брук с другого конца провода. — Я о том, что до дискотеки осталось меньше недели.

Луиза представила себе картину, как Брук у себя в комнате, пристроив на коленях учебник математики, смотрит телевизор и одновременно красит ногти на ногах. Ей всегда нужно делать по крайней мере три дела сразу. Луиза слышала в трубке приглушенный смех — вероятно, Брук смотрела какую-то комедию.

— Пригласит, — заверила ее Луиза. — А вот мне что делать? У тебя-то хотя бы есть два кандидата, — сказала она, раскручивая указательным и средним пальцами петли красного телефонного шнура.

Миссис Ламберт была убеждена, что разговоры по сотовому телефону мгновенно вызывают рак мозга, поэтому родители провели в комнату Луизы отдельную телефонную линию. Ее аппарат был сделан в виде огромной пары губ, точь-в-точь как тот, что она видела в каком-то старом фильме 80-х, который купила в интернет-магазине.

— Могу поспорить, тебя пригласит Тодд Беркович, — насмешничала Брук.

Луиза закатила глаза. Тодд — это было так себе. Во-первых, он был одного с Луизой роста, другими словами, не очень-то высок. У него то и дело вскакивали прыщи, хотя в этом году, как заметила Луиза, он, похоже, нашел нужную дозу «Проактива» [9]. Ходил он вечно в «кенгурушке» и джинсах, которые были ему на десять размеров больше, и постоянно катался на своем любимом скейтборде, даже по школьным коридорам, весьма раздражая тем самым учителей. Луиза была почти уверена, что уже год как Тодд в нее безумно влюблен и все об этом знают. Это и волновало ее, и в то же время совершенно сбивало с толку, потому что Тодд был первый парень, которому она нравилась. Он был ей симпатичен, во всяком случае по сравнению с другими парнями из средней школы. Но до тех кинозвезд, которых она боготворила, Тодду было — в буквальном смысле — расти и расти.

Вовсе не с таким человеком Луиза мечтала танцевать или в первый раз поцеловаться. Она рисовала себе кого-нибудь, как в кино: выше ростом, шире в плечах, с более правильными чертами лица, и хорошо бы, он еще и ходил в чем-то этаком черно-белом. Как Джеймс Дин в старом фильме «Бунтовщик без причины». По сравнению с кино настоящая жизнь Луизы проигрывала во всех отношениях.

Она подошла к своей золотой рыбке по имени Марлон и бросила в круглый аквариум несколько оранжевых хлопьев. Это было для нее почти то же самое, что пообщаться с Марлоном Брандо, возможно величайшим киноактером всех времен, звездой таких потрясающих фильмов, как «В порту» и «Трамвай „Желание“». Золотая рыбка. Глядя на нее, Луиза подумала, что фильмы, которые она смотрела с мамой, иногда казались ей реальнее действительности.

— Может быть, сменим тему? — спросила в ответ Луиза. — Она действует мне на нервы.

— Лу, ты так драматична. Погоди, а что мне делать с Кипом?

Луиза покачала головой. Кто бы говорил о драме.

— Так ты знаешь ответ на шестой номер?

В ту ночь Луизе снилось, будто она была на танцах. Она знала, что это всего лишь дискотека семиклассников, но выглядело там все иначе. Гимнастический зал превратился в танцевальный, а лица танцующих были ей ужасно знакомы и в то же время совсем другие. Вроде бы это были ее друзья, а все-таки не они. Вдруг Луиза поняла, что она попала не на ту вечеринку. И тут же увидела парня в черной «кенгурухе» с капюшоном, промчавшегося мимо на скейтборде. Она бросилась за ним и в надежде, что он скажет, куда идти, крикнула: «Тодд!» — но он даже не оглянулся. Будто ее и не было.

Луиза резко села в постели. Взглянув на светящиеся часы радиоприемника, она увидела четкие красные цифры 2:20. С чего бы ее так взволновали эти танцы? Кого она дурачит? Да ведь она только о них и думает! Проспав потом пять часов беспокойным сном, она проснулась от звона будильника в 7:17, когда начинался новый учебный день.

Луиза кубарем скатилась с кровати. Стянув с себя мягкую широченную хлопчатобумажную ночнушку из «Gap» [10], она переоделась в любимый винтажный кашемировый свитер цвета лаванды, только с одной крошечной дырочкой от моли на локте, в идеально сидевшие на ней Levi’s и натянула на ноги неоново-розовые сникерсы. Волосы она стянула на затылке в тугой упругий пучок, так чтобы ни единый волосок не выбился.