Юная модница на балу у королевы

Луиза опустила глаза на свое атласное платье цвета лайма, несомненно, менее великолепная копия того, что Мария Антуанетта надевала неделю или месяц тому назад. Она согласилась, что для молодой женщины, которая во всем остальном должна подчиняться матери, супругу и его отцу, королю Франции, это был в каком-то смысле выход. Дофина вела себя в точности как Брук, которая радовалась тому, что стоило ей надеть какой-нибудь особенный топик в полоску а-ля «Ella Moss»[57], как примерно спустя неделю вся школа ходила в полосатых майках. А уж Мария Антуанетта, конечно, была самой популярной в школе, то есть в Версале.

Революция в мире моды началась, безусловно, с нее, однако Луиза понимала, что если Мария Антуанетта будет продолжать так швырять деньги и выставлять напоказ свое богатство, то и другая революция тоже начнется с нее. Жестокая и кровавая революция, которая будет означать конец не только монархии, но и самой дофины, и ее подруг, и их семей. Может быть, и Габриэллы. По мере того как Луиза разглядывала сквозь запотевшее окошко кареты серенькие пейзажи, восторг по поводу ее первого шопинга в Париже сменялся беспокойством, и наконец она решила, что на всякий случай нужно достать из тайника в гардеробной голубое платье. Она не хотела застрять в прошлом.

Глава 26

— Что ты думаешь об этой вещице?

После нескольких долгих часов обратного пути, когда лошади тащились почти со скоростью пешехода, оттого что после их вылазки в город вес кареты удвоился, девушки наконец прибыли в Малый Трианон и начали примерять свои новые потрясающие приобретения. Сейчас Мария Антуанетта демонстрировала фиолетовую шляпу Аделаиде, которая с волнением ждала их возвращения, Луиза же в это время благоразумно приступила к поискам в гардеробной голубого платья Странствующей Модницы.

Аделаида рассматривала покупки, казалось, с таким пристрастием, словно собиралась делать инвентаризацию.

— О, вы и это платье купили? — спрашивала она, сосредоточенно перебирая пальцами замысловатую кружевную отделку и тщательно, неторопливо изучая на ощупь качество, будто какой-нибудь шпион или студентка Института моды. — Ах, какие перламутровые пуговки — умереть можно! — вздохнула она, беря в руки длинные вечерние перчатки цвета слоновой кости.

По правде говоря, своим интересом к деталям она была похожа на Луизу.

— Ну почему же вы не сказали мне, что собираетесь в Париж, — попеняла им Аделаида.

Но Луизе тем временем стало не до нее, так как она никак не могла отыскать платье в своем тайнике.

— Мадам, вы не знаете, где голубое платье? То, что было на мне вчера? — спросила она, откладывая в сторону несколько пышных нижних юбок. — Могу поклясться, что я оставила его здесь, в этом гардеробе.

— До чего оно мне надоело, это платье, — ответила Мария Антуанетта, не скрывая зевоты. — Ты только в моем присутствии была в нем два раза, не меньше! Габриэлла, я хочу, чтобы ты была более внимательна. Я очень даже замечаю подобную неаккуратность.

— Хорошо, я прошу прощения, но где оно?

Отбросив всякое притворство, Луиза рылась в гардеробной среди розовых, зеленых и белых платьев. Они были там всех оттенков, кроме того особенного, голубого, цвета яйца малиновки!

— Но, Габриэлла, дорогая, разве я только что не заказала тебе еще более прекрасное платье? Не будь такой сентиментальной. Если хочешь, я лично закажу Розе Бертен еще одно красно-коричневое. Для наших прогулок в саду.

— Прошу прощения, но при всем моем уважении, — начала Луиза, стараясь не терять самообладания, так как дофина могла подумать, что Габриэлла что-то от нее скрывает или, того хуже, бросает ей вызов. — Мне необходимо его найти. Это было особенное платье. Я им безумно дорожу.

Аделаида подняла бровь, по-видимому удивленная тем, что Габриэлла посмела перечить Марии Антуанетте. А что, если…

— Постойте, не вы ли его взяли? — Луиза переключила внимание на пожилую женщину, которую, похоже, особенно интересовали наряды Габриэллы, тем более что та всего лишь вчера рылась у нее в гардеробной.

— Что вы, что вы, с чего вы решили, что я его взяла? — покраснев и отведя глаза, пробормотала Аделаида.

Луизе поневоле подумалось, что вид у нее виноватый. Но зачем ей понадобилось старое платье? Разве у нее своих нет? Или она завидует Габриэлле? У них ведь даже разный размер.

— Дорогая моя герцогиня де Полиньяк, теперь невозможно узнать, где твое особенное платье. Оно исчезло. Возможно, его украли слуги. В Версале живут тысячи людей. Откуда мне знать, у кого оно, — сердито заметила Мария Антуанетта, явно начиная раздражаться.

Луиза знала, что когда мать называет ее полным именем, то это не сулит ей ничего хорошего. Она поняла, что если будет снова приставать с вопросами, то может попасть в большую беду.

— Ненавижу коричневый, — мрачно проворчала она про себя. — Гадость какая-то.