Юная Спасительница (СИ)

— Это моя доченька! — радушно восклицает отец, взлетая с места. — Обещаю, ты не пожалеешь, если будешь играть по правилам, — на секунду принюхивается и тепло улыбается; я не перестаю дивиться его богатому арсеналу улыбок. — Не обижайся, дорогая, но тебе стоило бы принять душ и сменить этот балахон на что-нибудь поцивилизованнее. Я как раз недавно подобрал кое-что интересненькое для тебя, — пыжится, дабы изобразить сочувствие, и напряженно произносит: — И да, Челси, прости, что тебе приходится проходить через все это. За то, что ты страдаешь как физически, так и душевно. Дети не должны переживать ходячих мертвецов, войны и прочее дерьмо.

— Да, — угрюмо произношу. — Ты даже не представляешь, сколько раз я была на грани смерти и выходила из передряг. Без твоей помощи.

***

Руки неуверенно перебирают копна волос, пытаясь упорядочить их и свести в пучок. Тонкие пальцы еле заметно трясутся, в животе словно целая поляна бабочек, неприятно щекочущих нутро. Наклоняюсь и подхватываю с земли лук и стрелу из колчана. Раздвигаю ветви кустов и прячусь меж ними. Листья нежно лоскочут нос и щеки, но шевелиться нельзя.

Трава шелестит, сучки трещат под весом наступающего. Он приближается. Слегка выглядываю из укрытия. Он обнюхивает оголенный участок земли, поднимает голову и старается уловить некий запах в воздухе. В этот момент меня полностью пробивает дрожь. Глаза наполняются слезами, но я серьезна в намерениях.

— Или он, или я, — успокаивающе шепчу.

Зверь подходит чуть ближе, и это тот самый момент, когда нужно без промедлений действовать. Встав, целюсь выше груди, в место за передней ногой, и… Хруст веток с другой стороны леса.

Подняв быстро голову, олень навостряет уши и убегает.

— Какого?! — в ярости восклицаю, вглядываясь в зеленую листву деревьев.

Предполагая, что где-то поблизости просто несчастный разваливающийся ходячий, чувство страха не дает о себе знать. По его вине я упустила оленя, как-никак!

Свист в воздухе. Внезапно в голени разливается тепло; болезненное, обжигающее изнутри тепло… Не удерживаю вес и падаю на землю, обронив оружие рядом с собой. Руки непроизвольно обхватывают ногу, когда я еще даже не успеваю вникнуть в произошедшее. Корпусом заваливаюсь на землю и протяжно кряхчу от боли.

— Господи, что ты наделал, идиот!

Услышав голоса неподалеку от себя, я за долю секунды забываю о боли, берусь за лук и прилагаю древко стрелы к гнезду тетивы.

— Эй-эй! Полегче!

Ко мне подбегает мужчина лет, с виду, сорока. Исхудалый, с маленьким скошенным лбом, грубыми складками морщин, темными негустыми волнистыми волосами и не очень заметными залысинами.

— Это же еще ребенок!

От этих слов у меня сводит челюсти. Стискиваю зубы и натягиваю тетиву сильнее.

— Принимаешь нас за подонков? — мужчина демонстративно поднимает руки, чтобы показать свои благие намерения.

Из-за его спины показывается второй, что держит в руках винтовку.

— Боишься нас? — старается подражать обеспокоенному тону своего товарища, но по его кислой мине и не скрытой наигранности видно, как он в действительности относится к случившемуся.

— Не правда, — здоровой ногой отталкиваюсь от земли в попытках перетащить свою тушку назад. — С чего бы мне бояться незнакомцев, которые минуту назад прострелили мою чертову ногу!

— Это вышло случайно, честно! Мой друг целился в оленя, но… — темноволосый мужчина медленно ступает ко мне и галантно протягивает руку помощи, которую в любом случае, с раненой ногой, принять я не смогла бы.

— Но всего лишь промазал и попал мне в голень! — злобно суплю брови и опускаю один из пальцев с натянутой тетивы. — Еще шаг и он станет что для тебя, что для твоего дружка последним!

Мужчина резко останавливается.

— Извини. Мы можем тебе помочь, но только если сложишь оружие.

— Мы отведем тебя в наш лагерь, — дополняет рассказ второй мужчина. У него светлые волосы до плеч, прилизанные потом к лицу и шее. Выглядит он лет эдак на двадцать — явно помоложе товарища.

— Сколько вас? И почему я должна вам верить?

Мужчины переглядываются и дружно качают головами.

— Не должна. Но выбора нет. Ты ведь одна, иначе почему с тобой нет родителей или опекуна?

— Потому что не ваше дело, — опускаю еще один палец с тетивы. — Я теряю терпение и драгоценное время.

Светловолосый юноша подавляет смешок и усаживается на корточки.

— А ты за словом в карман не лезешь. Сколько тебе лет?

— У вас есть минута, чтобы представиться, рассказать о лагере и своих намерениях.

Мужчины расхохотались во все горло. Первый незнакомец берет инициативу на себя. Утирает губы и представляется:

— Ладно-ладно. Я Джонатан, а это Винс. Если не затруднит, хотели бы услышать твое имя.

— Вообще-то нельзя, но чисто ради вежливости: Челси-блять-Лоуренс. Продолжай и выкладывай все.

— В общем, нас только двое, живем в хибаре неподалеку у озера. По большей части занимаемся рыболовлей, но периодами можно и поохотиться. У нас есть аптечка. Принесем тебя, вытащим пулю, накормим и позаботимся, пока не придешь в себя. А там решишь свою дальнейшую судьбу: коль захочешь уйти — уйдешь. Идет?