Юнец Торгового Флота (СИ)

— ТИХО!!! — Взревел белугой Несдинич и шарахнул по столу ладонью. После чего обвёл нас с Литвиновым тяжёлым взглядом и проговорил уже тише, но с отчётливо лязгнувшей в голосе сталью. — Угомонитесь уже. Кирилл, перед тобой не купчик Амбарцумов, между прочим, а государственные служащие высокого ранга. А ты, Фома, не с унтером — штурмовиком из своей роты разговариваешь, а с законопослушным гражданином Новгорода!

— Законопослушным?! — Прищурился секретарь. — Да за то, как он моего лейтенанта отделал, ему на «губе» самое место, как минимум!

— Повторяю, Кирилл — законопослушный гражданин Новгорода, не состоящий на действительной службе. А твой лейтенант, как я понял из доклада, не обратил на этот момент никакого внимания, и действовал так, словно юный Завидич обязан беспрекословно выполнять его приказы. — Внушительно проговорил Несдинич, наградил Литвинова долгим взглядом и, повернувшись ко мне, усмехнулся. — Хотя, с Амбарцумовым, ты, конечно, погорячился.

— Вот, кстати, о купцах. — Проигнорировал я вопрос контр — адмирала. — Ваших рук дело?

— Не понял. — Нахмурился Матвей Савватеевич, под неразличимое шипение неожиданно ставшего таким разговорчивым, секретаря.

— Это вы надавили на купцов с тем, чтобы они отказывались от заключённых с нами контрактов? Чтобы, когда я выйду из себя, взять меня руками полиции… — Пояснил я.

— Да нет, ничего такого мы не делали. — Покачал головой контр — адмирал. — Просто, по возвращении избитого лейтенанта, просчитали твои возможные шаги и дали сигнал полиции присмотреться к некоторым точкам и при встрече, препроводить тебя в ближайший участок, после чего телефонировать на нашу станцию. Но на купцов никто не давил. Зачем?

— Никто не давил, или вы не давили? — Уточнил я.

— Ни прямо ни косвенно. К отказу от продления контрактов, ни я, ни возглавляемое мною ведомство, отношения не имеем. — Заверил Несдинич. — Повторюсь, зачем? Ради призрачного шанса, что ты устроишь дебош? Недальновидная глупость, ведь в этом случае, контракт наверняка будет разорван. Нам же, наоборот, выгоднее, чтобы мастерские Завидичей как можно быстрее восстановились и продолжили работу.

Верить — не верить? Чёрт его знает. С одной стороны, Несдинич действительно не заинтересован в простое мастерской, с другой же…

— И как это сочетается с высказанным господином Литвиным пожеланием, чтобы я как можно быстрее снова забился в Китеж? Кто будет руководить вводом завода в работу, пока дядька Мирон находится в госпитале?

— Мы могли бы дать толкового управляющего. — Мирным тоном проговорил контр — адмирал. Я фыркнул.

— О, да! Чтобы на следующий день снимки всех матриц оказались на столе у Брина?

— Кирилл, я могу дать тебе слово… — Начал мой собеседник под аккомпнимент прожигающего меня взглядом секретаря, но я не дал ему закончить.

— Нет, благодарю. Как ваши люди справляются со своими обязанностями, я уже имел возможность наблюдать, равно, как и итог их деятельности, в виде доставленных в госпиталь раненых мастеровых и моего опекуна. И знаете что? Мне это совершенно не понравилось. Можете считать меня перестраховщиком, но доверять вашим людям я не могу. Вообще.

— Кирилл, это была роковая случайность, пойми. Большая часть наших людей в этот месяц была занята тем, что пыталась оттянуть внимание всей германской агентуры подальше от Новгорода, где ты, как раз, сдавал экзамены. — Со вздохом взялся объяснять Несдинич. — Не буду врать, что это было сделано лишь для твоего спокойствия. По плану, такой шаг позволил бы вытащить всю их «паутину» на свет. Но наши ресурсы не безграничны. Мы смогли приставить вам личную охрану, но на стационарные наблюдательные посты людей не хватило. Понимаешь?

И опять тот же вопрос: верить — не верить…

Часть V. НИКАКОГО БИЗНЕСА, ГОСПОДА, ТОЛЬКО ЛИЧНОЕ Глава 1. Большие мелочи

Двухнедельной давности беседа с Несдиничем и его секретарём, закончилась не очень-то приятной для меня лично, но вполне мирной договорённостью. А именно, я остаюсь в Новгороде, под надзором филеров седьмого департамента и продолжаю заниматься восстановлением мастерской, стараясь поменьше «светиться» в ней самой и палате дядьки Мирона. Но сразу по окончании аврала, безропотно возвращаюсь в Китеж, под охрану комендатуры. Уж не знаю, решил ли контр — адмирал продолжать ловлю на живца, или на его решение повлиял тот факт, что Гюрятиничи частично осведомлены о происходящем и могут начать задавать нежелательные вопросы, если я вдруг брошу всё и вернусь в парящий город, но… мы договорились.